Через мой труп!
- Да ушла, скорее всего.
- Я проверю, - упёрлась Василиса и не только на словах.
Ладошки вернулись на мою грудь, заботливо разглаживая ткань. Её игольчатость возвращалась, бросая на меня острые взгляды из-под густых ресниц.
- Хорошо, пошли, - сдался я, разворачивая нас обоих к выходу и обнимая теперь только одной рукой гибкий стан моего «тортика», повел нас.
- Стопе, Максим Сергеевич! А вы-то куда?
- Буду следить, как ты мои уроки запомнила, - серьезно ответил, поправляя совсем ей большой пиджак на голых плечах.
Мы вышли с пожарной лестницы, и я уверенно пошагал в сторону зала.
- Максим, может быть, ты поедешь уже?
- Василиса, не мечтай. С тебя традиционный ужин.
В ответ недовольный вздох.
- Я скоро со всеми вами в пончик превращусь, - фыркнула она.
Всеми? Надо будет уточнить.
- Есть буду только я, а если сейчас продолжишь возмущаться, то есть буду тебя.
Тишина. Это замечательно, что эти угрозы пока работают. Не думаю, что надолго. Кинул быстрый взгляд вниз, отмечая небольшой румянец. Смутилась моя девочка.
Мы зашли в зал. Тёмный и без единого признака присутствия человека. Спасибо тебе, Господи!
- Вот блин подгорелый, Ирина уже ушла. Может, она ещё в нашей тренировочной, - тут же разворачиваясь вокруг своей оси, Небесная рванула на выход.
- Тише, Василиса, - уже привычно тормознул этот моторчик действия. – Давай в другой раз? Я-то совсем голодный.
Причём во всех отношениях. Из-за некоторых молодых и упрямых я даже к любовнице не поехал, так ещё и послал бедняжку практически матом, когда она пришла в офис «успокоить моего зверя».
Наверное, в моих глазах что-то такое было, но после короткого размышления Иголка согласно кивнула.
- Мне надо переодеться и забрать свои вещи, - почти покорно попросили меня.
- Пошли.
Эта звезда стрип-пластики может и слинять от меня. Я ей вообще не авторитет.
Но Небесная удивила меня! Быстро собралась, пока я ждал напротив их тренировочного зала.
- Бристоль? – только и спросила девушка, подходя ко мне.
Я забрал рюкзак с её плеча, снова поражаясь, что именно она там таскает – фуру арбузов?
Это аромат её духов. Мороз и арбузы… ей очень подходит.
- Нет.
Ответ на вопрос в её глазах «А куда?» я не спешил озвучить. Надо бы сначала её в машину затащить. Уверен, эта покорность лишь ширмочка.
В тишине вышли на улицу. Я, охреневший от холода и ветра, натянул на себя пиджак, а на Небесной поправил капюшон парки с меховой опушкой.
Она лишь глаза закатила.
Поскорее повёл девчонку к машине, что стояла в отдалении и на другой стороне дороги. Для конспирации, старый придурок я.
Залезли в тёплый салон, и водитель сразу тронулся в путь.
- Добрый вечер, Леонид, - вежливо и с мягкой улыбкой поздоровалась Василиса.
Вот! А мне ни одной улыбки и уважения!
- Добрый вечер, Василиса. Приятно снова с вами встретиться, - соловьём запел мой водитель, но, коротко взглянув на меня, осёкся.
Спрятал улыбку и, вроде как, сосредоточился только на управлении транспортом. Нет, он в возрасте, но сегодня я особенно чувствительно реагирую на излишние знаки внимания в сторону моей девочки.
- Куда, Максим Сергеевич? – нейтральным тоном спросил Леонид.
Ой, что сейчас будет!
- Домой пока. Ужин туда заказал.
- Хорошо. Минут пятнадцать будем в дороге.
Ага. Меня сейчас за это время трижды линчуют зелёные глаза.
- Что значит домой? – прошипела Небесная.
Началось! Иголки во все стороны, как бы не пришпилили к салону машины.
Глава 10
Василиса
- Это значит поедем туда, где я живу. Будешь осваиваться!
Сказать, что я офигела - это вообще ничего сказать!
- А оно мне надо?
- Конечно, Иголка. Придётся, а иначе, когда в декабре улечу на две недели в командировку, ты не будешь знать где, что и как?
Вот снова он так! Будто я проспала парочку предложений и теперь не могу въехать в тему.
В памяти всплыло его уверенное «моя», а потом поцелуй, и мозг поплыл.
И явно предчувствуя ворох моих вопросов, миллионер категорически заявил.
- Обсудим дома.
Меня обвили вокруг пальца, так как если я хочу получить ответы на интересующие меня вопросы, то должна посетить его обитель.
- Меня брат потеряет, - попыталась выиграть этот бой.
- Нет. Раньше десяти искать не станут. Ты у нас птичка, как оказалось, вольная.
Сдалась. Ну а как …если Брейман подготовился на пять с плюсом, да ещё … эти глаза-льдинки. В них было столько горячего и многообещающего.
Мне хотелось повторить тот поцелуй. Хотелось потрогать его волосы, кожу … Боже, даже от этих мыслей у меня учащался пульс и горели щёки. В Максиме меня ничего не пугало, а только всё притягивало как магнитом. Странно и непривычно вот так желать … и все его сегодняшние признания тоже только добавляли смуты в мою буйную голову.
- Иголка, думай тише и о другом, - наклонившись к моему уху, абсолютно серьёзно попросил мужчина.
Наверное, у меня на лице всё как на ладони. Ужас.
- Боже, Небесная! Совсем недавно ты меня обвиняла в противоречиях, так что теперь, пожалуйста, сама определись.
- В чём?
- В том, что ты меня хочешь или боишься, - коротко высказался мужчина, выпрямляясь и тут же отворачиваясь.
Теперь между нами было небольшое расстояние, что сразу улучшило мой мыслительный процесс.
- Я так проста?
- Нет, но ты, к моей радости, не умеешь лгать с широко открытыми глазами.
Брейман весь напряжённый смотрел в окно, где, кроме ночных огней города, ничего не было видно. Темнеет у нас зимой рано.
- Я хочу, - тихо так прошептала, что кажется, едва саму себя слышала, но у Максима, наверное, не сто, а двестипроцентный слух.
Он резко повернул голову в мою сторону, что даже позвонок в шее хрустнул. Голубые глаза вспыхнули как газовое пламя - одновременно холодное и горячее.
- Хорошо.
Охх.. это его «хорошо» звучит так … воспламеняюще остро! Но …
- А как ты оказался сегодня на экзамене?
Миллионер откинулся на спинку, но его внимательный взгляд не отпускал меня.
- Ну а как же! Мне сообщают, что тут знатный концерт, практически оргия намечается, а меня нет в списке приглашённых.
- Как бы там вообще моих никого не было.
- В курсе.
И тишина. Снова, значит, пытал допросом! Только открыла рот, но Брейман лихо меня перебивает.
- Как Чирков Илюша поживает?
Я почти воздухом поперхнулась от столь резкой смены темы.
- Ты заново?
- Нет. Продолжаю начатое.
- Всё хорошо с ним. Не болеет. Ходит на километр от меня.
На лице Максима показывается дьявольская ухмылка.
- Хороший мальчик.
- Очень. Даже интересно, что ты ему такого животрепещущего сказал, что стоило мне к нему подойти, несчастный дёру дал такого, будто я та самая панночка из «Вия».
- Ничего такого.
- И … - прищурив глаза, продолжала давить я.
- И что ты моя.
Вот! Снова это его «моя», от которого у меня резко в груди сдавливает как при стенокардии. Да только это точно не она!
- Твоя? Уверен?
Льдинки в его глазах, кажется, даже звякнули от возмущения.
- Хочешь оспорить моё решение? – предложил миллионер, но интонация его вопроса подсказывала «правильный» ответ.
Нет.
- Да. Хочу. Я, Максим Сергеевич, не вещь. Моя-не моя, хочу-не хочу … это не ко мне.
- Иголка … - строго начал мужчина, но меня уже было не заткнуть.
Это обратный эффект после стресса.
- Василиса я! А во-вторых, не надо запугивать моих одногруппников, причём непроверенной информацией.
Брейману не нравилось! Кажется, даже салон машины уменьшился под раздувающимся пожаром мужского шовинизма.
- Обсудим дома! – требовательно и сквозь зубы процедил он.