- У нас нет выхода, мистер Дженкинс. На нашей старушке Земле сейчас ядерная зима. И продлится она минимум десять тысяч лет, - старый профессор грустно смотрел в экран внешнего обзора, где серый снег заметал развалины некогда большого и красивого города.
- Но ученые могут и ошибаться, - его коллега, молодой аспирант Дженкинс, тоже был в полнейшей депрессии. Однако врождённый оптимизм последнего помогал ему бороться с ней, хотя и весьма тривиальным способом - он продолжал уничтожать запасы спиртного, которое сейчас ценилось на вес золота.
- Дженкинс, вы бы оставили хотя бы пару литров спирта на нужды лаборатории.
- Кому теперь нужна ваша лаборатория? Да и вся эта чёртова наука вообще?!
- Нам, Дженкинс. Вам и мне.
- Дойч, вы наивны, как ребенок. А если ТАМ будет все то же самое?
- Наши зонды засняли фильм.
- В самом деле?
- Хотите посмотреть?
- Обязательно. Вот только допью этот стакан...
- Если вы не прекратите ваш запой, я отправлюсь туда без вас.
- А вы справитесь?
- Совершенно спокойно.
- В таком случае, скатертью дорога. Ваши мозги, Дойч, нужны человечеству. Это последнее, что у него осталось.
- Вы называете человечеством эту горстку мерзавцев, которые сейчас как пауки в банке пожирают друг друга?
- Ну да, конечно, вы один хороший.
- Я этого не говорил.
- Оставьте, Дойч. Вы всегда были эгоцентриком. Впрочем, может в этом и есть доля истины. Вы же теперь как Бог - держите в руках целую Вселенную!
- Вы тоже можете ее подержать. Как и любой человек, который возьмет этот кварк в руки. В конце концов, это самая обычная сфера Пуанкаре...
- С ума сойти! На этот эксперимент ушла энергия равная мощности пятисот водородных бомб!
- Именно поэтому нам разрешили проводить его только сейчас, когда наша планета превратилась в холодную пустыню. Теперь ей уже ничего навредить не сможет...
- Кстати, что вы сказали начальству?
- Я дал рапорт, что у нас ничего не получилось.
- Но ведь это неправда.
- Да. Первый раз в жизни я солгал.
- Вы эгоист, Дойч. Хотите единолично воспользоваться результатами?
- Просто не хочу, чтобы эти ублюдки погубили и ту, другую Землю.
- Как так, другую?
- Видите ли, Дженкинс, этот монокварк, который мы получили, является на самом деле не нашей вселенной, а ее копией, в этом же времени, но в ином пространстве. Там происходят те события, которые могли бы произойти в нашей вселенной, но по каким-то причинам не произошли.
- Ну да, понимаю. Старая теория в новой интерпретации. У нас кубик падает шестой гранью, а там первой. Или, например, четвертой.
- Между прочим, все сходится - число таких вселенных может быть бесконечным, так же как бесконечно число кварков в нашей вселенной.
- Скорее, не бесконечно, а неопределенно.
- Ну да. И если вселенные могут отличаться на микроуровне малейшими отклонениями в распределениях и взаимодействиях частиц, то, как и частиц, их должно быть столько же много.
- Не столько же, а во много раз больше. Ведь одни и те же частицы взаимодействуют друг с другом бесконечное число раз. Умножим число частиц на число взаимодействий, получим общее число вселенных.
- Ваше утверждение безграмотно по своей сути. Я то сказал о частицах так, для общей картины. А если быть точным до конца, то число паравселенных измеряется совсем иначе.
- Как же?
- Грубо говоря, как число квантов пространства-времени во всей вселенной.
- Но оно же все время растет, ведь вселенная расширяется!
- Совершенно верно. Поэтому число вселенных бесконечно, а наша вселенная недетерменирована. Эверетика, мой друг, эверетика...
- А если расширение потом сменится сжатием?