Странность окружающего мира доставляла ему удовольствие: он словно попал в старое кино. Спокойный и довольный, он шагал вперед, оставив боль далеко позади. Потерянную жизнь Миккельсен совершенно забыл, чувствовал лишь необходимость действовать. Принять меры против человека, укравшего у него самое драгоценное.
До Лa-Джоллы Миккельсен добрался на взятом напрокат автомобиле. Как и следовало ожидать, в пляжном клубе собрались все, кроме молодого Ника Миккельсена, оставшегося в Палм-Бич с родителями. Старый Миккельсен спланировал операцию быстро, но тщательно.
Его приятели очень удивились: Гус, Дэн, Лео, Кристи, Сэл и прочие. До чего же они были молоды! Дети, просто дети — слегка за двадцать. Прически, гладкие лица; Миккельсен раньше не задумывался, насколько ты молод, пока молод.
— А я думал, ты во Флориде, — удивился Гус.
Кто-то сунул Миккельсену в руку бутылочку чего-то бодрящего. Другой повесил ему на ухо аудиокапсулу, и она немедленно запульсировала, сотрясая скулу. Улыбаясь, пожимая руки, похлопывая по плечу, обнимая друзей, Миккельсен уделил внимание каждому.
— Палм-Бич — такая тоска, — объяснил он, — Решил вернуться в свою стаю. А где Ивонн?
— Скоро подойдет, — ответила Кристи.
Минут через пять к ним присоединился Томми Хэмблтон. На мгновение Миккельсен оцепенел от ужаса: ему показалось, что это тридцатипятилетний Томми, его современник. К счастью, нет — и лицо помягче, и губы более пухлые. Пронесло. На самом деле Томми никогда не выглядел молодым, сообразил Миккельсен. Именно о таких говорят: человек неопределенного возраста.
Конечно, полоснуть ножом по его гладкой шее было бы здорово, но Миккельсен не был рожден убийцей. К тому же убийство — не идеальное решение. Вместо этого Миккельсен отвел Хэмблтона к стойке, угостил его коктейлем и сообщил негромко:
— Думаю, тебе не помешает знать, что мы с Ивонн расстаемся.
— В самом деле? Как жаль! Мне казалось, вы самая крепкая пара среди нас.
— Я и сам так думал. Увы, всему приходит конец. К новому году у меня будет другая подружка. Не знаю кто, но не Ивонн.
— Не думал, что так повернется. Очень, очень жаль, — сказал Хэмблтон серьезно.
— Не все так плохо, — улыбнулся Миккельсен. — Не все так плохо для меня, и не все так плохо для тебя. Видишь ли, Томми, я уже не первый месяц замечаю, как ты смотришь на Ивонн. Она тоже это заметила. Хочу, чтобы ты знал: я не собираюсь путаться у вас под ногами. Без обид, Томми, — просто время пришло. А если она спросит, скажу, что лучше тебя ей никого не найти. Я не шучу.
— Это… благородно с твоей стороны, Ник! Чтобы кто-нибудь так достойно…
— Я просто желаю ей счастья, Томми.
Ивонн появилась под вечер, когда уже темнело. Миккельсен не видел ее много лет и поразился, до чего она заурядна, неинтересна, инфантильна. Нет, она очень хорошенькая со своими стриженными светлыми волосами, вздернутым носиком и веселыми зелеными глазами. Непонятно только, как ему удалось всерьез полюбить эту совершенно чужую девушку. Правда, это случилось до Джанин.
Ивонн удивилась неожиданному возвращению Миккельсена, но не слишком сильно. Позднее, на пляже, куда они отправились вдвоем, Миккельсен сообщил ей: он давно понял, что на самом деле она любит Томми, и не собирается им мешать. Ивонн только захлопала ресницами.
— Ты думаешь? — пропела она сладким голоском, — Наверное, я могла бы влюбиться в Томми. Мне не приходило в голову… Но можно попробовать. Если, конечно, я тебе надоела, Ник.
Ни обиды, ни душевной боли в словах Ивонн не прозвучало. Словно это и не про нее.
Довольно скоро Миккельсен покинул клуб и отправил персональный факс себе самому в Палм-Бич: «Ивонн влюбилась в Тони Хэмблтона. Как бы ни было тяжело, постарайся справиться с этим. Не мешай им. Если встретишь женщину по имени Джанин Картер, обрати на нее особое внимание. Верь мне, ты не пожалеешь. Я точно знаю».
Миккельсен подписался: «друг» и секретная закорючка в углу, которую он с давних пор использовал в качестве личной метки. Не решаясь на большее, он надеялся, что у молодого Миккельсена хватит ума во всем разобраться и принять новый расклад.
Садясь во взятый напрокат автомобиль, он решил, что поработал неплохо. В Сан-Диего его ждала шлюзовая камера промежуточной станции и короткая дорога домой, в родное время.