– Чудесно, чудесно! Вы, парни, должно быть, даете прикурить этим люфтваффе, а?
– Вчера сбили шестьдесят их асов, а сами потеряли только одиннадцать, – сказал Дэвид с такой гордостью, словно лично принимал в этом участие. – А днем раньше они пытались прорваться в Йоркшир, так мы заставили их убраться назад в Норвегию поджав хвосты. И у нас не оказалось ни одной потери!
Дядя Норман с пьяным восторгом обнял Дэвида за плечи.
– Как сказал недавно Черчилль, «никогда еще столь многие не были обязаны столь немногим», – высокопарно процитировал он.
– Он, наверное, имел в виду поставщиков продовольствия для солдатских кухонь, – с улыбкой попытался изобразить скромность Дэвид.
Люси с отвращением слушала, как они превращали кровавую бойню в тривиальную болтовню.
– Дэвид, нам пора ехать переодеться, – сказала она.
В разных машинах они отправились домой к Люси. Помогая ей выбраться из свадебного платья, мать заметила:
– Не знаю, милая, чего ты ждешь от нынешней ночи, но тебе следует знать…
– Брось, мама, мы живем в 1940 году, в конце-то концов!
Ее матушка слегка покраснела.
– В таком случае все должно быть хорошо, дорогая моя, – произнесла она совсем тихо, – но все же если есть нечто, о чем бы ты хотела со мной поговорить, то позже…
Только теперь до Люси дошло: выдавить нечто подобное стоило ее матери немалых усилий, – и она пожалела о своей резкости.
– Спасибо, мама, – сказала она, касаясь ее руки. – Я непременно обращусь к тебе.
– Тогда на этом я оставляю тебя в покое. Позвони, если что-нибудь понадобится. – Она поцеловала Люси в щеку и удалилась.
В одной нижней юбке Люси уселась перед трюмо и принялась расчесывать волосы. Она в точности знала, чего ждет от нынешней ночи. На нее нахлынули воспоминания, которые сулили новые приятные ощущения.
Это случилось через год после их знакомства, на танцевальном вечере-маскараде. Скоро они уже начали встречаться каждую неделю, а часть пасхальных каникул Дэвид провел с семьей Люси. И мама, и папа одобрили выбор дочери – он был хорош собой, умен, по-джентльменски воспитан и происходил из одного с ними общественного класса. Отец, правда, посчитал его излишне высокомерным, однако мама возразила, сказав, что сельские землевладельцы уже шесть веков придерживаются такого мнения о выпускниках университетов. Сама она уже видела: Дэвид будет к своей жене добр, – а в длительных отношениях она считала это самым важным. И вот в июне Люси разрешили провести выходные дни в семейном доме Дэвида.
Они обитали в викторианской копии фермерского дома XVIII века – квадратной формы строении с девятью спальнями и террасой, откуда открывался замечательный вид на окрестности. Осматривая их сад, Люси больше всего поразилась мысли о том, что люди, посадившие все эти растения, прекрасно знали: они сами не доживут до того дня, когда можно будет полюбоваться их подлинным расцветом.
Они весело проводили время, пили пиво на террасе вдвоем и нежились в лучах послеполуденного солнца, когда Дэвид сообщил ей, что вместе с еще четырьмя приятелями по аэроклубу в Кембридже записался на курсы пилотов военно-воздушных сил. Он хотел стать настоящим летчиком-истребителем.
– Я уже и так неплохо умею водить самолет, – сказал он, – а эксперты предсказывают, что неизбежная теперь новая война будет вестись преимущественно в воздухе.
– И тебе не страшно? – спросила она.
– Ничуть, – отозвался он машинально, но потом посмотрел на нее и признался: – Да, страшновато.
Она подумала тогда, какой же он отважный, и крепко сжала его руку.
Чуть позже они переоделись в купальники и побежали к озеру. Вода оказалась чистая и прохладная, но солнце еще припекало, в воздухе разливалась жара, и потому они с удовольствием плескались у берега.
– Ты хорошо плаваешь? – спросил он.
– Да уж лучше, чем ты!
– Вот как? Тогда сплаваем наперегонки к острову?
Она приложила ладони козырьком ко лбу и посмотрела на солнце. Задержавшись в этой позе почти на минуту, она притворилась, будто даже не догадывается, как соблазнительна в своем мокром купальнике. Остров на самом деле был крохотным клочком земли, поросшим деревьями и кустарником, ярдах в трехстах от берега, как раз посреди озера.
Она опустила руки, при этом выкрикнув:
– Старт!
И пустилась быстрым кролем.
Дэвид, с его длиннющими руками и ногами, конечно же, победил, а Люси силы отказали, когда до острова оставалось еще ярдов пятьдесят. Она перешла на брасс, но и от этого легче не стало и ей пришлось перевернуться на спину, чтобы отдышаться. Дэвид, который уже давно сидел на берегу, отфыркиваясь как морж, снова вошел в воду и поплыл ей навстречу. Поднырнув под нее сзади, он подхватил ее под руки классическим захватом спасателя и медленно стал подтягивать к берегу. Его ладони лежали под самой ее грудью.