Подружки невесты также в чем-то походили на них; это были сельские девушки. Но сама невеста - копия матери в молодости, с темными волосами рыжеватого оттенка, длинными, блестящими, густыми - одним словом, восхитительными. Глаза янтарные, лицо овальное. Когда она, посмотрев на викария прямым ясным взором, твердо и четко произнесла "согласна", викарий изумился и про себя подумал: "Клянусь Богом, ее устами говорит сама искренность", что было довольно странной мыслью для викария во время церемонии бракосочетания.
То семейство, которое стояло по другую сторону алтаря, тоже выглядело достаточно характерно. Отец Дэвида был судьей - постоянно нахмуренные брови по сути являлись профессиональной привычкой и скрывали за собой жизнерадостный характер. (В прошлую войну он служил в армии майором и думал, что все эти модные теории насчет роли ВВС и войны в воздухе были очередной чушью и скоро это всем станет очевидно.) Никто не был похож на него, в том числе и сын, который стоял сейчас у алтаря и давал обещание любить свою жену до самой смерти, а она - смерть - могла быть совсем рядом. Напротив, все дети похожи на мать, которая сидела рядом со своим мужем. У нее были почти черные волосы, смуглая кожа, длинные красивые ноги.
Дэвид - самый высокий в семье. В прошлом году в Кембриджском университете он побил рекорд по прыжкам в высоту. Для мужчины Дэвид выглядел слишком красивым: у него были тонкие, почти женские черты лица. Хотя он брился дважды в день, на лице резко выделялся темный контур бороды. Глаза обрамляли длинные ресницы; умный взгляд - Дэвид и в самом деле был умным и нежным.
Вообще все выглядело полной идиллией: два счастливых красивых человека из состоятельных семей - так называемый средний класс Британии - венчаются в сельской церкви прекрасным летним днем.
Когда бракосочетание закончилось, выяснилась одна курьезная деталь: матери, как ни странно, стойко выдержали всю процедуру до конца, а отцы, наоборот, вышли из церкви заплаканными.
Что за дикарский обычай - гостям целовать невесту, - думала Люси в момент, когда еще одни влажные от шампанского губы касались ее щеки. Видимо, он уходит корнями в еще более варварское прошлое, когда каждому мужчине племени разрешалось... Однако хватит, слава Богу, с этим уже давно покончено.
Люси заранее знала, что данная часть процедуры ей не понравится. Она любила шампанское, но была абсолютно равнодушна к куриным ножкам, бутербродам с густым слоем икры, не говоря уже о тостах, снимках на память и разных шутках по поводу медового месяца. Впрочем, ладно, все могло быть и хуже. Конечно, если бы не война, папа уж точно заказал бы "Альберт-холл".
К этому моменту уже девять гостей, целуя новобрачных, пожелали: "Пусть минуют вас невзгоды и печали", а один, очевидно в безуспешной попытке прослыть оригинальным, произнес: "Хочу, чтобы в вашем саду было еще много всего помимо забора". Люси устала принимать поздравления, пожимать чьи-то руки, делать вид, что не слышит сальных реплик типа: "Хотел бы я оказаться на месте Дэвида сегодня вечером". Дэвид произнес речь, в которой выразил благодарность родителям Люси за то, что они отдали за него дочь. В ответ отец невесты сказал, что в лице Дэвида его семья приобрела сына. Все это были сплошные банальности, вздор, но родителям такие вещи просто необходимы.
Какой-то ее дальний родственник "выплыл" из бара. Он слегка качался, и Люси едва сдерживала отвращение. Она представила его своему супругу:
- Дэвид, познакомься, это дядя Норман.
А дядя Норман уже тряс широкую ладонь Дэвида.
- Ну-с, так-с, юноша... Когда получаем офицерскую должность?
- Завтра, сэр.
- О, значит, плакал медовый месяц?
- Да, но взамен есть целые сутки.
- Как я понимаю, ты только что закончил летную школу.
- Да, хотя умел летать и раньше. Я проходил подготовку в летном клубе в Кембридже. Сейчас делают особую ставку на летчиков. Так что, может быть, уже завтра я окажусь в воздухе.
Люси тихо прошептала:
- Дэвид, не надо сейчас...
- На чем будешь летать? - Дядя Норман пристал с вопросами, как школьник.
- "Спитфайр". Смотрится великолепно - просто коршун!
Дэвид сознательно старался выражаться, как заправский пилот.
- У него 8 стволов, делает 350 узлов и обладает прекрасной маневренностью.
- Отлично, отлично. Вы, ребята, должны выбить дух из этого Люфтваффе.
- Вчера мы сбили шестьдесят их машин, а своих потеряли только одиннадцать.
Дэвид сказал это с такой гордостью, будто всех этих немцев сбивал лично.
- А днем раньше, когда они шли на Йоркшир, мы отогнали их назад аж в Норвегию, и они улепетывали, как зайцы, поджав хвосты. В результате мы не потеряли ни одной машины.
Дядя Норман, который уже изрядно выпил, схватил Дэвида за плечо.
- Никогда еще, - процитировал он с пафосом, - Великобритания не была так обязана горстке наших парней в воздухе. Это сказал на днях сам Черчилль.
Дэвид попытался изобразить что-то, похожее на улыбку.
- Он, наверное, зачитывал списки погибших.
Люси терпеть не могла, когда мужчины вот так, запросто говорят о крови, жертвах, потерях и разрушениях, поэтому она решила прервать затянувшуюся беседу.
- Дэвид, ты забыл? Мы должны ехать переодеваться.
Домой к Люси они ехали в разных машинах. Дома мать помогла ей снять платье и сказала:
- Детка, я не уверена, готова ли ты точно к сегодняшней ночи, но тебе нужно знать, что...
- Мама, ты забыла, что на дворе 1940 год?
Мать слегка покраснела.
- Хорошо, хорошо, дорогая. Но если ты все же захочешь о чем-нибудь спросить, то позже...
Люси поняла, каких усилий стоит матери говорить на подобные темы, и пожалела о своем резком ответе.
- Спасибо, мамуля. - Она нежно коснулась ее руки. - Я так и сделаю.
- Тогда я тебя оставляю. Позови, если что-нибудь понадобится. - Она поцеловала дочь в щеку и вышла.
Люси сидела в комбинации за ночным столиком и расчесывала волосы. Она прекрасно знала, что ее ждет ночью.
Воспоминания о ее первой близости с Дэвидом были самыми приятными.
Это случилось в июне, год спустя после того, как они познакомились, в Глэд-Рэг-Болле. К этому времени они виделись каждую неделю, и Дэвид провел часть своих пасхальных каникул в доме у Люси. Родителям он понравился красивый, умный, с хорошими манерами, человек их круга. Папа, правда, счел, что он излишне самоуверен, но мать возразила, что джентри всегда придирались к студентам по пустякам. Дэвид будет хорошо относиться к их дочери, с ним она счастлива, а это, в конечном счете, главное. И вот тогда же, в июне, Люси поехала на уик-энд к родителям Дэвида.