Митька улыбнулся мне и невозмутимо стянул свой правый кроссовок. Я фыркнул:
-Теперь я первый.
И снял третью карту с колоды. Бубновую девятку. Матвей пискнул и снял карту себе. Пиковую семерку. Мы уставились друг на друга. Я проворчал:
-Ногу давай сюда. Правую.
Матвей протянул мне конечность, дурашливо шевеля пальцами в носке. Я аккуратно стянул с его стопы этот предмет одежды и дунул на подошву. Митя с айканьем отдернулся и заулыбался еще шире. Я же вспомнил о том, что взял с собой еще кое-что. Сказал:
-Погоди.
И вновь залез в «бэг», откуда достал мп3-плеер с наружным динамиком. Матвей шепотом застонал:
-Ну, чего ты сразу не включил?!
-Забыл, - повинился я и нажал кнопку на панели девайса. В мерный шум дождя вплелись первые аккорды старой песни «Pet Shop Boys», название которой я никак не мог запомнить.
Колода уменьшалась… Когда по чердаку поплыли первые звуки нашей любимой композиции («Moment of peace» группы «Gregorian»), дождь зарядил еще сильнее. Матвей потянул карту и вытащил бубнового валета. И с торжествующим видом уставился на меня. Из одежды на мне оставались лишь старые просвечивающие плавки и левый носок. Я выложил в ответ бубновую даму. Бриз возмущенно втянул воздух и надул губы:
-Плохо тасовали.
-Так ведь ты тасовал, - я пожал плечами. Митька стрельнул глазами в мою сторону и вздохнул. В отличии от меня, у него вариантов не было. Он встал на матрасе, отсвечивая белой кожей в сумеречном свете из дыр над нами. Пальцы осторожно взялись за резинку черных плавок. Я затаил дыхание, ощущая жаркие потоки на коже. Матвей хитро глянул на меня, повернулся левым боком и медленно потянул трусы с ягодиц. Мое дыхание парализованно стихло.
Все также медленно Матвейка вытащил из плавок сначала правую ногу, затем левую. При этом он изогнулся так, что в моем паху что-то вспыхнуло без надежды погаснуть. И вот этот призрак повернулся ко мне и с судорожным придыхом бросил плавки мне на трусы, туда, где ткань стала совсем прозрачной, натянувшись от напора моего организма. Я поймал Митю за руку, встал и обнял его крепко-крепко. Его дыхание воспламенило мне кожу еще больше, когда он прислонился щекой к моему плечу. Мужской орган Матвея оказался плотно прижат ко мне. Рука сама нашла его и с силой выпрямила, направив между моих ног. Потом ладони вцепились ему в ягодицы и надавили. Матвей чуть слышно застонал и запустил свои руки в мои плавки. Его пальцы сжались пару раз и потянули трусы книзу. Матвей опустился на колено. Передо мной оказалась его белая спина…
Крепкие губы обхватили мой орган с такой страстью, что даже стало больно. И чердак заполнился тихим торжеством чего-то грозного, светлого и всепоглощающего. Голос Тарьи[2] напоил сумрак властью музыки. А мир вокруг нас поплыл, растекаясь радугой божественного плача влюбленных.
Глава пятая.
Подозрение.
(Мир)
-Когда? Где я упустила тебя? – спросила мать.
-Не упустила, - улыбнулся сын, - Отпустила..
Ричард Оландер.
«Золотые прутья».
Сергея немного лихорадило. Он выскочил из подъезда, продолжая внутренне кипеть из-за разговора с матерью. Мария Степановна затеяла разговор как раз, когда школьник, едва вернувшись из школы, судорожно пообедал, быстро переоделся и уже обувался в прихожей, будучи уже «одной ногой» на улице. Вопрос мамы застал Сергея в расплох:
-А домашние задания когда делать будешь?
Сергей дёрнул лопатками под футболкой, явно не собираясь отвечать. Мария Сергеевна устало присела на потрёпанный стул, заменявший в прихожке всю возможную мебель:
-Год-то выпускной. А ты на тройки скатился. Того и гляди двояк принесёшь...
-Не принесу, - пробурчал в ответ юноша. Где-то внутри он понимал, что мать права, но сам факт необходимости следовать каким-то правилам, общепринятым устоям вызвал в нём раздражение, - Мне надо идти. Меня ждут.
-Это кто же тебя ждёт? Снова с Митькой шляться будете до ночи?
-Сколько надо, столько и будем шляться, - взвился Сергей, но тут же краска стыда хлынула на его щёки, - Прости, мам...
Он исподлобья глянул на мать. Женщина как-то по новому смотрела на сына, словно увидела в нём нечто странное, неведомое, до сих пор не являвшееся наружу. Но это по-прежнему был взгляд мамы. Усталый, недовольный, н бесконечно родной. Сергей застегнул наконец второй сандалий, встал с корточек и виновато сказал:
-Мам, мне очень надо. Я сделаю всю домашку, обещаю.
Мария Степановна махнула рукой, чуть заметно улыбнувшись:
-Дело твоё. Тебе потом дворником работать.
-А вот это нечестно! - запротестовал Сергей, понимая, что гроза начала проходить.
-Что же вы с Митей всё время делаете вдвоём? - вдруг спросила мать, - Целыми днями где-то пропадаете. Вчера звонила им, думала ты там. Мне нужна была твоя помощь... А Нина Ивановна сказала, что вас нет. Хоть бы рассказал, чем вы занимаетесь.
Внутри у Сергея всё оборвалось. Рассказать всё маме?! При одной этой мысли Сергей похолодел. Что-то внутри истошно вытошнилось под самый кадык. Нельзя, нив коем случае нельзя. Не сейчас... Только не сейчас! Неужели она что-то заподозрила? Мысли заметались в голове. Нет, вряд ли, откуда? Но страх, что всё когда-либо откроется, вновь проклюнулся в юноше. И Сергей не ощущал пока в себе сил открыться кому бы там ни было. Старшеклассник дёрнул плечами:
-Ничего такого мы не делаем. Просто гуляем.
-Надеюсь, ты не связался с дурной компанией?
-Разве Митька — дурная компания? - удивился Сергей.
-Ну, не знаю, Серёжа, не знаю, - мать поджала губы. Стало понятно, что сейчас доказывать что-либо бесполезно. Закипев, словно дурной чайник, Сергей выскочил из квартиры, пролетел коридор и все лестничные марши в едином порыве и выскочил на улицу. Несколько секунд постоял, приходя в себя. Мельком глянул на мужика, с ленцой развалившегося на щербатой старой лавочке у подъезда, под чахлой одинокой берёзой. Вроде, лицо знакомое. Сосед, что ли? И тут услышал приветливый, чуть гнусавый голос Витьки Скрепилина, больше известного во дворе под кличкой «Скриплый»:
-Оба-на, выскочил, как из п**ды на лыжах! Слышь, Серый, бабки есть? На автобус не хватает.
Сергей мгновенно оценил обстановку (гопник-одногодок почему-то был один) и спросил:
-Ты хоть на одно колесо-то накопил уже? Или нет?
Скриплый оторопело уставился на соседа по дому, но уже через пару секунд заржал:
-На один болт точно накопил. На второй собираю.
Сергей долго не думал. Достал из кармана лёгких штанов десятку и щедрым жестом вручил соседу. Витька усмехнулся, сунул руки в карманы спортивных полосатых трико и сказал:
-От это спасибо. Выручил. Пойду дальше на автобус собирать.
Однако сам остался на месте, словно кого-то ждал. Оба они понимали, что общественный транспорт тут ни при чём. В глазах Скриплого аршинными буквами сияло слово: «ПИВО». Сергей не стал ждать продолжения беседы и двинулся к склону сопки. Быстро пробежав вверх по тропе, он скоро добрался по гребню до ржавой конструкции ЛЭП, с которой давно срезали все провода. Стальные ноги опоры всё ещё крепко сидели в бетонной подушке, местами обсыпавшейся грудой щебня.
Матвей был уже здесь — ждал. При виде Сергея он аж засветился изнутри и оторвался от опоры, на которую успел облокотиться:
-Наконец-то! Чего опоздал?
-Да мать с расспросами пристала. Делай домашку, да чем вы с Митькой занимаетесь, да где шляетесь, - Сергей махнул рукой, мрачно уставившись под ноги.
-Что, она догадалась?
-Вот ещё, - испуганно дёрнулся Сергей.
Бриз внимательно посмотрел на него и почти шёпотом сказал:
-Серёжа, однажды тебе придётся ей всё рассказать. Ты же знаешь.
-Не сегодня, - Сергея даже немного затрясло, - Не могу пока.
Матвей подошёл к нему ближе и коснулся пальцами плеча:
-Всё хорошо.
Сергей тряхнул головой:
-Боюсь я, понимаешь?
Было в этом признание что-то настолько щемящее для Митьки Бриза, что он порывисто обнял Сергея так, словно того вот-вот должно унести ветром в неведомые края: