– Поручик Колыванский, зайдите, – позвал адъютант Геннадия Ортеговича.
Я бодро прошагал к двери, пропустил несколько выходящих людей и вошёл.
– Добрый день, Ваше Превосходительство.
– О, Игорь! – осветилось усталое лицо военного. – Поди сюда, дай хоть руку пожму. Молодец!
Он крепко сжал кисть.
– Отличная работа, сынок. Вот сразу понял, что ты из настоящих.
– Благодарю, господин генерал-майор.
– Брось, – поморщился он, – наедине обращайся по имени отчеству.
– Так точно, Геннадий Ортегович.
Генерал хлопнул себя по бокам и пригласил рукой присесть.
Кабинет для приёма посетителей и совещаний строг в роскоши, но по обивке кресел и стульев, по толщине столешницы и в целом обстановке понятно, кто по ту сторону стола.
– Значит, напала неведомая тварь, – начал перечислять пожилой глава гимназии, – убила четверых, один из которых военный.
– Как четверых? – опешил я. – Двое же было.
– Доложили, что-о…– генерал глянул в бумагу, – один стражник, один взрослый работник, мужчина, и двое детей, мальчик и девочка.
– А-а…– огорчённо отозвался я. – Значит в том доме.
– Рассказывай, – кивнул он, – как бой складывался?
Ясное дело, что всего поведать я не могу, хотя местами очень хочется. Например, что могу и умею искать скрытое, что возможности шире многих его верных ребят и хорошо бы меня официально подключить к расследованию случившегося.
Но увы, снова буду один, словно тайный герой. Не то чтобы хочется славы, просто тяжело тащить всё на себе, а бойцы Ортеговича, уверен, ничего не найдут. Раз до сих пор только с последствиями боролись, то и сейчас мне самому придётся. Досадно ещё от того, что некоторая часть меня рада этому, мол, целее будут. Да, конечно, я всё берегу их жизни и переживаю, как если бы были мои братья, но ведь смешно сказать – к мастерским пошёл за экипажем, в рамках планов устроить себе отдых. И снова вляпался в неприятности.
Рассказ-доклад кончился, генерал кивнул поджав губы и говорит:
– Да, сынок, ты снова совершил великий поступок. Надо бы к награде, но уж прости, так часто не положено. Поди спрашивать начнут, а что там у вас, только Колыванский службу несёт, – сделал он едкий голос, – а остальные что? Жалованье-то получают.
– Как будто если помрут и перестанут, будет хорошо, – проворчал я, помянув про себя мага, чью силу вобрал.
– Да, *мат*! – прорычал генерал. – Крысы тыловые! Вечно гибнут лучшие, а самые подлые и хитрые остаются. Ух, *мат*, я бы их в колыбелях давил! Вот этими руками!
Он выдернул ящик, достал бутылку рома, в сердцах грохнув ей о стол. Добавил две рюмки.
– Помянем!
Я взял свою и вспомнил всех дорогих мне людей чью смерть застал. От отца до крепыша из ивановской банды. Обжигающий алкоголь обдал рот и прокатился по пищеводу в желудок. Я вытерпел первые моменты, потом с чувством выдохнул и занюхал рукавом.
– Вот так, сынок, вот так, – проговорил генерал и я ощутил всю боль за этими словами. – Ну, официально ладно, а так проси, что пожелаешь, постараюсь помочь. Я не Император, конечно, но кое-что могу. Хотя и он скован.
– Спасибо, Геннадий Ортегович, – чуточку более эмоционально, чем хотел, сказал я. Алкоголь уже попал в голову. – Пока нету просьб. Хотя-а-а…
– Говори, Игорь, – сурово глянул он.
Переживая, как бы не сболтнуть лишнего, я растворил алкоголь в крови и обдумал слова трезво.
– Понимаете, если подумать – во все разы когда приходилось сталкиваться с противником, мне не хватало или поддержки или права скомандовать страже отход. Сегодня, когда двое ребят бросилось в бой, я чуть волосы от отчаянья не рвал, но у них приказ, а я кто, чтобы отдать другой?
Начальник над стражей покивал, соглашаясь, а я решил дополнить слова соображениями:
– Спасла бы форма, но и тут может быть роковое стечение обстоятельств – попадётся в отряде званием выше служивый и что? Как ему приказ отдавать? В обычное время мне привилегии ни к чему – закон есть закон. А когда такое, как сегодня, то хочется контролировать ситуацию.
– Понимаю. Дело говоришь.
– Геннадий Ортегович, знаю, что не заслужил ещё такого доверия, но просто людей жаль. Гибнут же.
Он глянул остро. Вопросы просятся, буквально звучат в воздухе, но опыт штука такая, что помогает принимать верные решения.