– И тебе здравия, почтеннейший Хаким, да продлит Аллах твои дни! А торговля… Да, какая сейчас может быть торговля, так только, по привычке сижу здесь и жду каждую минуту, что налетят эти сумасшедшие урусы и заберут все мои товары просто так, – жалуясь, отвечал торговец и кивнул рабу принести чай для гостя.
– А может это жалкий нищий, что сидит у твоей лавки, отпугивает покупателей? – молвил гость, присаживаясь напротив лавочника за низенький столик.
– Это легко исправить, почтенный Хаким, – согласно кивнул торговец и щёлкнул двумя перстами. – Прогони нищего, что сидит у моей лавки, – повелел Муса рабу, который поспешил на его зов.
– Давай, проваливай отсюда! – послышалось через миг из-за ковра, что отделял лавку от рынка. Несчастный нищий что-то пробормотал в ответ, но поднятый за шиворот дырявого халата поплёлся прочь от негостеприимной лавки торговца коврами.
Пройдя дальше, нищий вдруг замедлил шаг, скосив взор на одну из лавчонок с женскими украшениями, у которой он узрел человека в новой узорчатой тюбетейке и добротном тёмном халате, внимательно перебиравшего предложенный ему товар. Бродяга видел только лик покупателя сбоку и верхнюю часть плеч, но в первое мгновение оборванцу показалось, что он увидел знакомца. Когда же тот заговорил неожиданно высоким, похожим на женский, голосом, нищий понял, что ошибся. Он тут же уселся напротив лавки с женскими украшениями и положил перед собой прямо в пыль некогда расшитую тюбетейку. Когда обладатель высокого голоса, наконец, вышел из-за прилавка, нищий совсем уверился, что ошибся.
Посидев ещё немного, бродяга поднялся и, согнув худые плечи, шаркающей походкой поплёлся в конец базара, где, набрав воды из находящегося тут глубокого колодца, наполнил свою пустую тыкву, достал поданный мальцом кусок лепёшки и принялся за неторопливую трапезу в жидкой тени придорожных кустов.
К вечеру, когда базар опустел, нищий тоже подался прочь с торжища. Он поплёлся по улицам, а потом, оглянувшись несколько раз, вдруг неожиданно быстро скользнул в приоткрытую калитку одного из дворов.
– Что, брат Хорь, удачен ли сегодня у тебя был сбор меди? – спросил круглолицый пожилой десятник Смурной, сидевший на широкой лаве под раскидистым тутовым деревом.
– Меди почти не собрал, а вот слухов больше. Заговор, по всему, зреет. Пришёл какой-то важный муж в красной чалме к торговцу коврами Мусе, но о чём говорили, услышать не удалось, гость осторожным оказался, повелел нищего от лавки прогнать. Зато в других местах кое-что ухом поймал, надо с сотником говорить, по всему, что-то скоро случится может.
– И у меня недобрые вести, брат Хорь, – вздохнул пожилой десятник. – Иди, отмывайся да переодевайся, скоро Гроза явится, тогда и порешим, что делать.
– Одного местного сегодня встретил, в первый миг подумал, что наш сотник в их платье переоделся, так похож. Да услышал речь его, – голос высокий, будто женский, а потом гляжу, ростом выше Грозы, сутуловат к тому ж, да и выглядит моложе, а так крепко похож, особливо очами, аж не по себе стало, – молвил Хорь, сбрасывая грязное облачение и подходя к небольшому мраморному бассейну с морской водой.
– Волхвы рекут, у каждого человека близнецы бывают, только где и в каких краях неведомо.
– У каждого? – недоверчиво вопросил молодой десятник. – А отчего так?
– А отчего у человека два ока, два уха, две руки и ноги? – в свою очередь спросил Смурной.
– Ну, если одно повредится, другое чтоб взамен было… – молвил Хорь, погружаясь в добре прогретую солнцем воду.
– Верно, – подтвердил старший. – Так и с людьми. Отец Сварог, когда людей сотворял, тоже каждого по два сделал, видно, чтоб важное по божьему замыслу дело было непременно выполнено, даже коли один из тех Сварожьих близнецов от болезни или меча вражеского загинет, – неторопливо пояснил Смурной торчащей из воды голове Хоря.
Когда молодой, омывшись, вышел, он узрел на лике пожилого некое беспокойство.
– Ты сотнику не говори о том, что похожего на него человека встретил, – глухо молвил Смурной, подавая местное удивительно мягкое полотнище из древесной шерсти.
– Отчего же? – удивился Хорь, вытираясь.
– Оттого что Сварожьим близнецам в яви встречаться нельзя, один из них вскорости после такой встречи в навь уйти должен, – мрачно закончил пожилой десятник.
– Ну, а что тебе поведал хитрый торговец сплетнями? – спросил Гроза у Смурного, когда они втроём уселись под тутовым деревом на широкой лаве, и Хорь отчитался о том, что узнал на базаре.