Выбрать главу

Злата делает следующий шаг: становится подругой состоятельного человека не по любви, а чтобы отрезать пути назад.

Когда умер её богатый покровитель, она осталась с двумя детьми. Чтобы устроить жизнь дочерей, вышла замуж за немца Менеке, проживавшего в России. Вскоре Менеке эмигрировали в Германию, позже Евгения перевезла туда своих детей. Любовь к поэту она пронесла через всю жизнь. Игорь Северянин адресовал своей возлюбленной поэму «Злата», шедевры своей любовной лирики «Очам твоей души», «Ты ко мне не вернёшься...», Сонет («Любви возврата нет...»; 1908), а также стихи «Спустя пять лет» (1910) и «Аккорд заключительный» в книге «Златолира», позже написал о своей «бессмертной» и «неизменной» любви автобиографический роман «Падучая стремнина».

В поэме «Злата», написанной 30—31 марта 1908 года и вышедшей отдельной брошюрой «Злата (Из дневника одного поэта)» (СПб.: Типография И. Флейтмана, 1908. 4 с., 100 экз.), поэт рисует её портрет и рассказывает историю своей любви:

Блондинка... стройная... не девушка — мечта! Фарфоровая куколка! мимоза! Как говорит Ростан — Принцесса Грёза!

Но поэма «Злата» завершается смертью героини, есть и другие черты вымысла и расхождения с автобиографическими эпизодами в поэме «Падучая стремнина» и реальной биографией Евгении Гуцан.

Один из шедевров, адресованных Злате-Евгении — «Очам твоей души» (1909, июнь), под названием «Увертюра» откроет брошюру «Очам твоей души» и позже — книгу «Громокипящий кубок»:

Очам твоей души — молитвы и печали, Моя болезнь, мой страх, плач совести моей; И всё, что здесь в конце, и всё, что здесь в начале, — Очам души твоей...
Очам души твоей — сиренью упоенье И литургия — гимн жасминовым ночам; Всё — всё, что дорого, что будит вдохновенье, — Души твоей очам!
Твоей души очам — видений страшных клиры... Казни меня! пытай! замучай! задуши! — Но ты должна принять!.. И плач, и хохот лиры — Очам твоей души!..

В августе 1909 года Северянин пишет стихотворение «Ты ко мне не вернёшься...», посвящённое Злате:

Ты ко мне не вернёшься даже ради Тамары, Ради нашей дочурки, крошки вроде крола: У тебя теперь дачи, за обедом — омары, Ты теперь под защитой вороного крыла... .................................................................................. Как цветок... Помнишь розы из кисейной бумаги? О живых ни полслова у могильной плиты! Ты ко мне не вернёшься: грёзы больше не маги, — Я умру одиноким, понимаешь ли ты?

Александр Измайлов назвал эти стихи «прелестными, трогательными, личными... <...> похожими на плач большого ребёнка...». Валерий Брюсов счёл, что стихи «Злате» читаются «как подлинная трагедия».

Роман был коротким, но глубоким, и память о Злате Северянин пронёс через многие годы.

«Мой Северянин»:

Встреча с Константином Фофановым

С известным поэтом Константином Михайловичем Фофановым двадцатилетний поэт, автор четырнадцати небольших стихотворных брошюр, случайно знакомится в Гатчине 20 ноября 1907 года. Был обычный зимний, холодный и снежный день 1907 года, который обозначил важный рубеж в творческой жизни поэта и дал ему поэтическое имя — Игорь-Северянин. Фофанов раньше многих других поддержал Северянина и назвал его стихи «эпохой».

«Это — Великий для меня день!» — напишет Северянин в письме Фофанову накануне первой годовщины их встречи 18 ноября 1908 года и будет отмечать его каждый год как праздник. Уже через шесть дней после знакомства с поэтом Константин Фофанов пишет «Акростих (Посвящается Игорю-Северянину)» — своё первое известное посвящение Северянину и первое, помещённое адресатом, посвящение в его авторской брошюре «Зарницы мысли» (1908):

И Вас я, Игорь, вижу снова, Готов любить я вновь и вновь... О, почему же нездорова Рубаки любящая кровь? Ь — мягкий знак, — и я готов!
К. Фофанов.
Гатчина. 26 ноября 1907 г.

Вскоре родилось и дружеское прозвище приходившего на лыжах поэта — «Северянин», которое и стало источником рождения его известного псевдонима. В одном из посвящений Фофанов писал: