Лисом девушки называли своего младшего братишку. Делали они это по двум причинам: во-первых, потому что мальчик, единственный в семье, обладал огненно-рыжей шевелюрой и россыпью веснушек на слегка курносом носу, а, во-вторых, потому что его мать, последняя жена короля, назвала его довольно странным для человека именем – Лайлис, которое и было сокращено сестрами до Лиса.
-Я бы и сейчас забрала его, если б не сумасшедшая мамаша, - нынешнюю королеву обе принцессы, мягко говоря, не любили. Она, будучи почти ровесницей принцессам, характером обладала, подходящим какой-нибудь старой склочнице. На сына ей, если честно, было абсолютно наплевать, но вот от шанса закатить очередной скандал она бы не отказалась точно. А зачем ей отказываться, если, чтобы закончить ее очередное показательное выступление, король всегда дарил супруге драгоценности. А деньги и власть, как выяснили девушки, их мачеха любила больше всего в жизни. Правда власть она, все же, любила чуть меньше.
-Ты думаешь, она отдаст нам брата? – Малика с безумной надеждой во взгляде синих глаз посмотрела на Лиалин.
-А куда она денется, - пожала плечами та, - особенно если мы подкрепим свою просьбу правильным материальным аргументом.
-Ладно, эти вопросы мы решим по мере поступления, - Малика увидела идущего в их сторону Таира и предпочла завершить разговор, - а сейчас, мне кажется, нам пора продолжать путь.
Молодой человек действительно подошел, чтобы сообщить о том, что пора отправляться в путь. Лиа собранно кивнула и поднялась. Как же она радовалась в первый день путешествия, что до осени еще далеко и земля достаточно теплая, чтобы можно было сидеть на ней, не боясь простудиться.
Таир придержал лошадь, помогая Лиалин сесть в седло, Малика прекрасно справилась с этим сама. Все же она изображала телохранителя, а не изнеженную барышню, поэтому и вести себя ей нужно было соответственно.
Ехали по-прежнему быстро, стараясь поменьше разговаривать и внимательно смотреть по сторонам. Несмотря на относительное спокойствие предыдущих дней путешествия, опасения за свою жизнь не давали расслабиться.
-Госпожа Лиа, - обратился к старшей принцессе Дин, - на границу с темными мы приедем на день раньше, чем планировали.
-Так это же просто замечательно! – искренне обрадовалась девушка, - я уже устала трястись на этом жутком животном.
Лошадь, словно почувствовав, что говорят про нее, недовольно всхрапнула и рванулась вперед, заставляя принцессу испуганно вскрикнуть. Наблюдавшие за этим представлением спутники рассмеялись, а сама Лиа, оправившись от испуга, ласково потрепала животное по холке, попросив таким образом прощения.
-К сожалению, мы сопровождаем Вас только до границы, - отсмеявшись, уже другим, виноватым тоном продолжил телохранитель, - пересекать ее без разрешения Императора мы не имеем права.
-Карим предупреждал нас об этом еще во дворце, и всё равно это очень печально, - вздохнула Малика, - жаль, конечно, но придется дальше добираться самим. А пока прекращайте унывать, у нас еще почти два дня совместного путешествия.
Всё же, несмотря на попытку младшей из девушек как-то разрядить обстановку, настроение у путников упало, и окружающий их пейзаж уже не казался таким прекрасным. Казалось, что даже птицы стали петь тише.
Ближе к вечеру заехали в очередной стоящий на пути городишко, с одним постоялым двором в четыре комнаты и пять столиков в обеденном зале на все три тысячи душ населения. Ни в какое сравнение с первой встретившейся им на пути таверной это заведение не шло. Стены, серые снаружи, в копоти – внутри, низкий потолок, маленькие грязные окна под самой крышей, и непередаваемый запах горелого сала. Но выбирать не приходилось, поэтому останавливаться на ночлег пришлось именно тут.
Расположившись за ближайшим к выходу столом, компания мирно ужинала, когда их внимание привлек резкий звук упавшего стула.
-Эй, Грым, а чой-то за бумажка у тебя тут висит? – заметив приклеенный рядом со стойкой листок, подвыпивший посетитель, с грохотом уронив стул, поднялся из-за стола и нетвердой походкой двинулся к заинтересовавшей его листовке. Подошел, но не удержался на ногах и вцепился в трактирщика мертвой хваткой.