Однако отвращение было сильнее. Сама мысль, что ему придется выслушивать отговорки отца и доводы Пауля, вызывала тошноту. Но сейчас Пауль сидел перед ним, и, вопреки ожиданиям Бастиана, это было почти терпимо. Он меня опять заболтает. Мысль появилась в голове и сразу же исчезла.
— Он отдал мне деньги, — не дожидаясь ответа, продолжил Пауль. — Все. Только с признанием отцовства продолжает упорствовать. — Он вновь постучал по ламинированному листку. — До сих пор.
Собака любопытства, брызгавшая пеной, все же взяла верх в душе Бастиана.
— Что это?
Пауль повернул листок так, чтобы Бастиан мог прочесть. Свидетельство о происхождении. Под заголовком — таблица из четырех колонок с буквенными сокращениями и множеством цифр. Данные генотипа.
— Как ты убедил его сделать тест?
Пауль улыбнулся с очень довольным видом.
— Я с ним чуть-чуть выпил.
— Ты его напоил?
— Прихватил с собой стакан.
Бастиан опустился на табурет у стойки бара. Умно, ничего не скажешь. Хватит капли слюны, а еще можно украдкой прибрать волосок, прилепившийся к куртке…
Пауль допил сок.
— Конечно, суду я это предъявить не могу.
Позади, за вторым столиком, кто-то помахал банкнотой. Бастиан поднял руку, жестом показывая, что сейчас идет.
— Для чего тогда было так стараться? — спросил он.
— Для себя самого. Честно говоря, теперь я могу делать высокие ставки, поскольку наконец-то уверен в своем происхождении. Хорошая новость. Мы в самом деле братья.
— Что?
— Больше нет ни малейшего сомнения в том, что твой отец является также и моим отцом, а значит…
— Стоп-стоп-стоп, — прервал Бастиан. — Ты хочешь сказать, что вообще не был уверен в своей правоте, когда затевал всю эту историю с отрядом Saeculum?
Пауль изобразил на лице наигранное смущение.
— Вероятность была очень высока. Мать всегда была в этом убеждена, до самой смерти. Глаза и волосы, говорила она. Но с такими критериями моим отцом мог быть каждый второй.
Бастиан краем уха слышал доносившиеся до него со второго столика крики с просьбой рассчитаться; они становились все громче.
— Ты блефовал? Просто надеялся на удачу?
— Да. У меня была только одна карта, на которую я мог поставить всё. И я поставил.
Бастиан приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, но не нашел подходящих слов. Он кивнул гостям, которые вели себя всё нетерпеливее, схватил большое портмоне и блокнот для расчетов и, словно в трансе, подошел к столику. Блефовал.
Он дважды ошибся, составляя счет, трижды приносил извинения, но чаевых, естественно, не получил.
Пауль рискнул всё поставить на карту. И выиграл. Бастиан никак не мог определиться со своими ощущениями: неясно было, готов ли он этим восхищаться или такой поступок вызывает у него лишь отвращение.
Когда он вернулся к бару, Пауль уже положил деньги на стойку.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал он, — но я рад, что мы наконец поговорили. Это правда — я в самом деле люблю свою семью.
Бастиан не откликнулся на это, лишь поинтересовался:
— Что ты будешь делать теперь? Уедешь на Мальдивы со всеми бабками?
— Нет. Буду досдавать экзамены и, если оценки окажутся хорошими, продолжу учиться.
— Позволь дать совет. Медицина.
— Должно быть, это у нас в крови, не так ли? — Он надел куртку и поднял воротник. — Что ж, неплохой план.
У Пауля всегда есть план.
Не говоря больше ни слова, Бастиан отвернулся. Его смена закончилась, он уже проторчал в кафе десять лишних минут. Конни давно здесь и готовится его сменить. Ему надо срочно подышать свежим воздухом.
— Я хотел тебе признаться еще кое в чем, — услышал он голос Пауля у себя за спиной. — Мне жаль, что всё вышло именно так. Конечно, надо было бы к отцу как-то иначе подступиться.
Бастиан невольно опять развернулся к нему.
— Н-да, но любой другой способ не произвел бы на него впечатления, верно? А так ты сумел показать, какой же ты подлец. Как ловко ты обвел всех вокруг пальца!
Несколько секунд Пауль стоял и спокойно смотрел ему в глаза. В его взгляде читалась невысказанная просьба, которую Бастиан намеренно игнорировал.
— Ты рассчитывал именно на то, что на выезд не отправится ни один из тех, кто мог бы встать поперек твоих планов. Я прав? Ты очень расчетливо подбирал состав. Ты знал, что Доро поверит в любую твою инсценировку, если увидит в этом какое-то предзнаменование. Ты взял Лисбет с ее эпилепсией, Георга с его ревностью и вспыльчивостью и, скажем так, не особо умных людей: Альму, Арно, Ральфа, Натана, Мону, которые просто перепугаются и рано или поздно поверят во всё. — Начав говорить, Бастиан уже едва мог остановиться. — А Штайнхена с Варце зачем позвал? Ведь с ними ты здорово рисковал.