— Привет, Айрис.
— Меня послал Георг. Он хочет узнать, может ли кто-нибудь подменить Лисбет на время соревнований по стрельбе из арбалета.
— А почему ты сама этого не сделаешь?
— Потому что я обещала Доро, что подыграю ей на арфе, когда она будет гадать по руке.
Варце поднял руку с зажатым в ней полуобглоданным ребрышком:
— Я помогу Лисбет. Вот только с обедом закончу.
— Ладно.
Айрис быстро огляделась по сторонам и уселась на траву рядом со Штайнхеном. Тот протянул девушке кусок хлеба, и она набросилась на него так, словно несколько дней ничего не ела.
Бастиан разглядывал Айрис с таким же интересом, с каким недавно рассматривал фиброму на лбу у Варце. Что у нее с волосами? Прическа выглядела так, словно на девушку напал из-за угла какой-то хулиганистый парикмахер. Одни пряди спускались на плечи и спину, другие просто торчали во все стороны. Необычную, мягко говоря, картину дополняли совершенно фантастические переливы красок: судя по всему, Айрис несколько раз безуспешно пыталась выкрасить непослушные волосы то в рыжий цвет, то в иссиня-черный, то вдруг решала стать блондинкой. Эти разноцветные волосы, а еще веснушки и слегка раскосые глаза делали ее похожей на взъерошенного эльфа.
Когда Бастиан заметил реакцию девушки на его довольно беззастенчивое разглядывание — на лице Айрис насмешка смешивалась с презрением, — было уже поздно делать вид, что он лишь случайно на нее посмотрел.
— Мы еще не знакомы. Я Бастиан, — сказал он, пытаясь загладить свою бесцеремонность преувеличенной вежливостью. — Я здесь с Сандрой.
— А-а.
— Бастиан изучает медицину, — пояснил Штайнхен.
— Понятно. — Айрис смерила Бастиана взглядом с ног до головы, быстро посмотрела на Сандру и перевела взгляд на людей, слонявшихся по ярмарке. — Ладно, я у Доро, — объявила она, сграбастала у Штайнхена еще кусок хлеба и ловко смешалась с толпой.
— Н-да, теперь ты тоже знаком с Айрис. — В голосе Сандры явственно слышалось презрение.
— С ней что-то не то? Прическа у нее уж очень… оригинальная.
— Между нами… ну, мне бы не хотелось говорить о ней что-то плохое, но у нее определенно сдвиг по фазе плюс дурные манеры. Год назад она еще выглядела нормальной, но с ней совершенно невозможно было ни о чем разговаривать. Когда я ей об этом сказала, она чуть не расцарапала мне лицо.
Штайнхен обеими руками хлопнул себя по туго набитому животу.
— Ага, точно. Ты ведь была так дипломатична…
Мимо снова прошагали шотландцы со своими волынками, на этот раз в сопровождении аж двух барабанщиков.
— Ну я пошел! — крикнул Варце, стряхнул со своей кожаной куртки крошки и исчез среди посетителей.
Бастиан сидел прищурившись, потому что солнце било ему в глаза. Пожалуй, впервые с тех пор, как он здесь появился, ему было хорошо. Почувствовав, как Сандра положила голову ему на плечо, Бастиан рискнул обнять ее за плечи. Девушка не отодвинулась, а, наоборот, крепче прижалась к его руке и стала тихо напевать какую-то мелодию. Напротив на траве, словно сытый ленивый хищник, развалился Пауль; неожиданно он повернулся в их сторону и улыбнулся:
— Какая вы симпатичная пара!
Плечо Бастиана чуть дрогнуло — это Сандра негромко рассмеялась:
— Занимайся-ка лучше своими делами, Паульхен!
— Ну, — ухмыльнулся он, — ими я и так всё время занимаюсь.
Бастиан уже давно не чувствовал себя таким расслабленным. Внутренний механизм, непрерывно его подгонявший, словно мотор, теперь остановился. Спасибо Сандре. Он чуть крепче прижал ее к себе. В ответ она тихонько сдула прядь волос с его очков.
— Что скажешь, — сказала девушка, — если мы еще раз заглянем в лавку с целебными травами и присмотримся повнимательнее? Вдруг это нам пригодится, особенно если мы отправимся на природу. Кто знает, куда нас занесет…
Всю вторую половину дня они провели, переходя от одной лавки к другой. Смотрели, как работают искусные мастера. Водили настоящие старинные хороводы. Проклинали вездесущих волынщиков.
На ярмарку незаметно опускалась вечерняя мгла, становилось прохладно. Сандра не спускала с Бастиана глаз.
— Тебе нравится?
Он кивнул.
— Мне уже давно не удавалось так хорошо отключиться от всего, как сегодня.
— У тебя уже есть планы на выходные на Троицу?[8]
Неожиданный вопрос. Планы?
— Да как обычно, наверное, заниматься буду, — ответил Бастиан, но от этой мысли болезненно сжалось сердце и резко испортилось настроение.
— Почему ты так изводишь себя ради учебы? Тебе что, хочется какой-нибудь рекорд побить?
8
В западной христианской традиции Троица — это седьмой день по Пятидесятнице, т. е. 57-й день по Пасхе. Обычно он приходится на конец мая или первую половину июня. —