Эта нехитрая стратегия принесла плоды, не прошло и пяти минут, как мы нашли то, что искали. Покрывающий город полог пошёл волнами, будто съехавшее одеяло, сползшее на землю несколькими мягкими складками, закрученными неведомый силой, образующей нечто похожее на те уютные гнёздышки, которые все дети делали из постельных принадлежностей сооружая себе из них домашний шалаш. Широкое овальное отверстие наполовину было скрыто этими складками, нависающими сверху и защищающими вход от непогоды. Но и здесь опять никого видно не было, лишь два плотных кокона висели не касаясь мокрой земли по бокам от него. Кто находится внутри них, догадаться было несложно, думаю это как раз и есть та стража, которую я высматривал всю дорогу, но почему они в таком странном виде, и они ли это вообще? Может у расы Арахнидов вообще нет такого понятия как стража? А может тут у них нет естественных врагов и все их так боятся, и обходят стороной, что в страже нет необходимости? А может это всё-таки стража, но она чурается влаги и скрывается от дождя в индивидуальных каморках? Задавать вопросы можно долго, ответы на большинство из них мы так никогда и не узнаем, так что придется действовать, как в том анекдоте: чего тут думать? Трясти надо.
— Прикрывай, — тихо выдохнул я, и выставив перед собой меч вступил на покрытые паутиной камни. Та мягко вспыхнула во тьме, голубоватая вспышка разбежалась в стороны от моей ступни постепенно истаивая и исчезая. Я замер с поднятый второй ногой, но реакции на наше вторжение не последовало. Не завизжали сирены, не загрохотали тревожные барабаны, полчища пауков не атаковала нас со всех сторон. Второй шаг, та же вспышка, исчезающая в паре метрах от моей ноги. Я снова постоял и снова ничего. Ладно, так можно до самого отбытия проваландаться. Пять быстрых шагов к ближайшему кокону, зависшего на уровне моего лица, перехватить меч двумя руками, и со всей дури врезать снизу вверх по самому отвисшему участку кокона. Когда я разбирал арахнида воина, прибывшего в наше время, я увидел, что брюхо паука защищено гораздо слабее чем спина. Если там броня достигала трех сантиметров, и практически не поддавалась никакому оружию, то вот на пузе та была на порядок тоньше и мягче. Теперь оставалось надеяться только на то, что паук внутри кокона, если он там, конечно, есть, не загорает развалившись на спине и мотая лапками в воздухе…
На спине он не лежал, остро отточенное жало меча с большим трудом пробило паутинный кокон, хрустнуло о что-то уже внутри него, а затем, уже почти не встречая сопротивления, мягкого вошло дальше, минимум наполовину своей длины. Раздалось яростное шипение, и кокон перед моими глазами пробили два лезвия, весьма похожих на тонкие, зазубренные, слегка изогнутые косы. Хорошо, что я не стал атаковать кокон спереди, а то сейчас висел бы насаженный на эти хреновины, как сочный барашек на шампурах. Я подналёг на меч изо всех сил, поднимая его все выше, не давая членистоногому слезть с него, и задёргал им изо всех сил из стороны в сторону.
Подскочил Зубр всаживая навершие копья между двух лезвий, видимо попав тоже во что-то жизненно важное и горячо любимое самим пауком, так как кокон заходил из стороны в сторону ещё сильнее, вздыбился, так что стали отчётливо видны выпуклости, куда упирались его ноги, в тщетных попытках поднять тело, снять его со смертельного железа, но я не позволил этому свершиться, подняв его до упора вверх, будто стяг на флагштоке, несмотря на то, что зверюга весила килограмм шестьдесят-семьдесят, никогда бы не подумал что способен на это, но адреналин, бурлящий в крови творит истинные чудеса.
Минута, другая, третья, и тварь перестала сопротивляться, её ноги подогнулись, и она всем весом насадилась на меч, наконец, проломивший прочную броневую пластину и вышедший из спины членистоногого.