Уши и пальцы – это все, что осталось от Эндрюса. Неаппетитные кусочки хряща.
Водитель остановил машину у бокового входа, и я коридором прошел в холл. Когда я уже поставил ногу на первую ступеньку лестницы, на пороге гостиной появился Чарлз.
– О-о, привет, я так и подумал, что это ты. Иди сюда, посмотри, что я сделал.
Нехотя оттолкнувшись от перил, я последовал за ним в маленькую гостиную.
– Вот, – показал Чарлз. Он так развесил лампочки внутри шкафа, что они сверху отбрасывали свет на кристаллы кварца, и те искрились и сверкали. Открытые дверки шкафа с красными шелковыми занавесками обрамляли образцы мягким свечением. Получилась бросающаяся в глаза и очень эффектная экспозиция, о чем я ему и сказал.
– Хорошо, правда? Свет зажигается автоматически, когда открываешь дверки. Остроумно придумано, ты не находишь? – Он засмеялся. – И они уже застрахованы.
– Это хорошо.
Он закрыл дверки шкафа, и свет внутри потух. Красные занавески скрыли сокровище. Повернувшись ко мне, Чарлз уже серьезно спросил:
– Чье тело?
– Эндрюса.
– Того человека, который стрелял в тебя? Как удивительно! Самоубийство?
– Не думаю. Оружия при нем, во всяком случае, не нашли.
Чарлз жестом показал на кресло:
– Сид, дорогой мой, садись, садись. Ты выглядишь так... э-э... будто немного устал. Ты еще не поправился, чтобы совершать такие прогулки. Подними ноги, положи их сюда. Сейчас я дам тебе выпить. – Чарлз хлопотал вокруг меня, словно клуша над цыплятами, принес сначала воды, потом бренди и наконец чашку теплого мясного сока от миссис Кросс. Потом сел напротив и стал смотреть, как я поглощаю свой ленч.
– Тебе нравится мясной сок?
– К счастью, да.
– Мы привыкли пить его, когда были детьми. Как ритуал, один раз в неделю. Отец сливал его из воскресного жаркого, приподнимая блюдо специальной вилкой. Нам всем очень нравилось. Но уже долгие годы я не пил мясного сока.
– Попробуйте! – Я протянул ему чашку.
Чарлз сделал глоток.
– Да, в самом деле хорошо. Как будто сбросил шестьдесят лет... – Он дружески улыбнулся и поудобнее расположился в кресле.
Я рассказал ему об Эндрюсе, о том, в каком состоянии его нашли.
– Похоже, – медленно проговорил Чарлз, – что его убили.
– Я бы не удивился. Он был молодым и здоровым и не стал бы лежать в лесу в центре Эссекса и ждать смерти.
Чарлз усмехнулся.
– В котором часу вы ждете гостей? – Я посмотрел на часы, они показывали пять минут шестого.
– Часов в шесть.
– Тогда я поднимусь наверх и немного полежу.
– Тебе не плохо, Сид? Я имею в виду, на самом деле не плохо?
– Нет, просто устал.
– Ты спустишься к обеду? – За спокойным тоном Чарлза скрывалось напряжение.
Я вспомнил весь его тяжелый труд с камнями и все его маневры, чтобы заполучить на обед гостей и меня, и просто не мог отказать. Кроме того, меня самого все больше интересовали его намерения.
– Да, – кивнул я, – пусть для меня принесут ложку.
Поднявшись к себе, я лег в постель, весь мокрый от пота и скрючившийся от боли. Хотя пуля не задела жизненно важные органы, а только продырявила кишки, выстрелом обожгло и слегка повредило какие-то нервы. В больнице предупредили, что на поправку нужно время и чувствовать себя хорошо я буду далеко не сразу. Меня совсем не радовало, что врачи оказались правы.
Я слышал, как приехали гости, слышал их громкие оживленные голоса, когда они поднимались в отведенные им комнаты, слышал, как хлопали двери, текла в ванных вода, слышал скрип отодвигаемых стульев, а затем веселую болтовню, когда они, переодевшись, проходили мимо моих дверей и спускались в столовую. Я заставил себя встать, снять джинсы и свитер, в которых лучше всего себя чувствовал, и надеть белую рубашку и темно-серый костюм.
Когда я причесывался, из зеркала на меня смотрело бледное, изможденное лицо с темными провалами глаз. Череп на празднике... Я гадко ухмыльнулся своему отражению. Мне стало легче, но совсем чуть-чуть.
Глава 3
В тот момент, когда я начал спускаться по лестнице, Чарлз и его гости через холл переходили из маленькой гостиной в столовую. На мужчинах были смокинги, на женщинах – длинные платья. Чарлз умышленно не предупредил меня. Он знал, что в моем гардеробе выздоравливающего черный галстук не предусмотрен.
Адмирал не остановился и не представил меня, только слегка кивнул и направился прямо в столовую, галантно беседуя с пухленькой маленькой женщиной, которая шла рядом. За ними шла Виола с высокой, темноволосой, потрясающе красивой девушкой. Виола, пожилая вдовая кузина Чарлза, с озабоченной и смущенной улыбкой мельком взглянула на меня. Я удивился, не поняв, в чем дело. Обычно она доброжелательно встречала меня и всего несколько недель назад присылала в больницу теплые записки с пожеланием скорейшего выздоровления. Девушка, шедшая рядом с ней, едва скользнула взглядом по лестнице, а мужчины, замыкавшие процессию, и вовсе не заметили, что кто-то стоит на ступеньках.
Пожав плечами, я последовал за ними в столовую и безошибочно угадал место, предназначенное для меня. Там лежали ложка, вилка и стоял лишь один бокал. Мое место оказалось в центре одной из сторон стола. Напротив никто не сидел. Чарлз рассаживал гостей: он, как обычно, – во главе стола, с пухленькой миссис ван Дизарт справа и безукоризненной миссис Крей слева. Я сидел между миссис Крей и Рексом ван Дизартом. Чарлз никого не представлял, и я постепенно сам рассортировал их по именам.