Эд! Прекрати это безобразие! Они могут развлекаться где угодно, но не в моей спальне!
Дикс неохотно проворчал:
– Вечно ты со своей моралью.
– Если ты ничего не предпримешь, я сейчас же уйду отсюда. Дикс что-то сказал Берри, и тот отпустил Нардисс.
– Поговори лучше с Гарри, Дикс. Сейчас как раз время. Дикс повернулся ко мне:
– Глория говорила о тебе. Я объясню, что тебе нужно будет сделать на первых порах: там, в гараже, будет склад запчастей примерно на 150 наименований. Ты будешь это сортировать и высылать по первому требованию. Пока будешь получать десять процентов от общей суммы, а затем, возможно, больше.
– А сколько это будет? Он закрыл глаза.
– Ну, когда как. Уж не меньше 50 фунтов в неделю. Дикс сидел рядом, и я не смог скрыть удовольствия от возможности получить такую сумму.
– Завтра я заеду, чтобы осмотреть помещение. Если оно мне подойдет, то мы будем работать вместе. Пока же я не могу обещать чего-нибудь определенного. Ну как, устраивает мое предложение?
Перспектива работать с таким вспыльчивым и сильным парнем меня совсем не прельщала. Вообще, в нем было что-то такое, что настраивало меня против него. Но 50 фунтов в неделю примирили бы меня с таким неудобством, они сразу бы разрешили все мои затруднения. Ради этого стоило терпеть его наглую физиономию.
– Согласен. Что я должен делать?
– Стараться. Если будешь стараться, то мы поладим. Если же нет, то привет бабушке.
Мы вернулись к гостям. Все мирно играли в карты. Я посмотрел на часы: половина двенадцатого. Анни, вероятно, уже дома. Как быстро прошел вечер!
– Мне надо идти.
– Пусть сначала уйдут гости, а ты пока выпей.
– Но я не могу больше оставаться.
– Глория, дай парню что-нибудь выпить. Дикс поднял свой стакан:
– За успех всяческих начинаний. Мы сработаемся, дружок. Это идея Глории, а у нее ума палата.
– Мне пора, уже поздно.
– Ба! Мы с Глорией едем в клуб. Поехали с нами.
– Но у него жена. Подожди, Эд, вот женишься, тогда узнаешь, каково являться домой не вовремя. Сразу станешь паинькой.
– Не волнуйся. В своей семье я буду хозяином.
– Я провожу тебя, – Глория вывела меня в пустой холл. Перед уходом Дикс так стиснул мне суставы, что раздался хруст костей. Он похлопал меня по плечу.
– Вы ему понравились. Он не всем пожимает руки. Вы определенно произвели на него впечатление. И... – она запнулась, – и на меня тоже.
Ее глаза сияли, и она была так желанна, что я не выдержал и попытался привлечь ее к себе. Глория сделала попытку высвободиться, но от резких движений у нее неожиданно из плена платья вырвалась одна из ее грудей, представ передо мной во всем своем великолепии. Глория поспешно, с очаровательным смущением прикрыла ее материей. Но мне все же удалось поцеловать Глорию. Боже, как она умела целоваться! Как умела! Ее губы, сначала твердые, узкие, вдруг подались, и я ощутил ее быстрый жаркий язык и холодок ровных зубов. Потом медленно, словно нехотя, она оторвалась от меня. Сверкнули глаза, опустился мрак ресниц.
– Спокойной ночи, Гарри!
Дверь бесшумно закрылась, и я остался в грустном одиночестве рядом с геранью в горшках. На небе ярко сверкали звезды.
Глава 5
Маршируя по вечернему городу, я обдумывал план кампании. Мне сильно мешал запах кожи Глории, ее рот, трепетавший под моими губами, податливое и непокорное тело, ее груди, торчавшие по-козьи в разные стороны. Все это проносилось в моей голове, еще не отрезвевшей после забористого виски Дикса. В конце концов не я первый и не я последний. Каждый день в мире случаются подобные истории. Она хочет меня, я хочу ее больше всех женщин мира. Мне кажется, что я буду круглым дураком, если упущу ее. И если Анни ничего об этом не узнает, а уж я постараюсь, чтобы вышло именно так, то какой от этого будет вред. Если глаз не видит, то сердце не болит. Переспи с Глорией и покончи с этим. Живи себе спокойно и развлекайся с женой. Я не обольщался: любовью здесь и не пахло, это был просто голос плоти, а она кричала – возьми меня! А потом мы красиво разойдемся. Мне нравилась эта идея. Анни ничего не будет знать, а я получу самую лучшую женщину в мире, а затем оставлю ее, но только после всего.
Идя уже по Игл-стрит, я стал думать об Анни. Она славная, и я люблю ее больше всех. Эта история не внесет ничего нового в мои чувства к ней. Следует только побыстрее переспать с Глорией и все. Это так просто.
В спальне горел свет. Анни сидела на постели с распущенными волосами. Глаза у нее были серьезные и заплаканные.
– Вот я и вернулся.
– Да, Гарри.
– Понравился тебе фильм?
– Так себе.
Я чувствовал себя властелином мира. Погоди, крошка, сейчас ты перестанешь глядеть на меня такими осуждающими глазами.