– Что стряслось, доктор? – обернулась от дверей Холли.
– Нет-нет, ничего, – поспешно ответил Маккой и зашагал к выходу.
Когда они вышли в коридор, Холли нервно хихикнула.
– Все-таки жутковатое место. Прямо какой-то дом с привидениями, правда?
Маккой хмыкнул в ответ.
– Скорее, это похоже на старинный шотландский замок с весьма гулкими коридорами, – сказал он. – И мертвецами... Но, во всяком случае, они здесь не прохаживаются, зажав головы под мышкой, – спохватившись, добавил доктор.
– Уж лучше пусть будут привидения! – фыркнула Холли.
Маккой покосился на нее. Неяркий свет аварийного освещения отбрасывал резкие тени на ее лице. Доктору на секунду показалось, что рядом с ним идет маленькая девочка, слабая и беззащитная...
– Мы ведь даже не знаем, что или кто нам противостоит, – вдруг сказала Холли задумчиво. – Когда воочию видишь препятствие, понимаешь, с чем тебе предстоит бороться, легче осознать себя бойцом и найти способ победить.
– Примерно то же говорят шаманы некоторых примитивных народов об истинных именах людей и вещей, – почесал в затылке Маккой. Холли непонимающе посмотрела на него. Доктор объяснил:
– В некоторых первобытных культурах существуют подобные религиозно-бытовые установки. Люди верят в то, что люди и вещи имеют как бы два имени. Одно имя – это то, под которым его – человека или вещь знают окружающие, я имею в виду все окружающие: друзья, враги, прочие там... Это вот имя, – по сути дела, некий псевдоним, хотя подобное определение в данном случае не совсем правомерно. Но есть и другое имя истинное. Тот, кто его знает, обладает определенной властью над именуемым...
Маккой умолк, искоса посмотрел на Холли и неловко пожал плечами.
– По крайней мере, так говорят эти самые шаманы, – несколько виновато добавил он.
– Мне кажется, я поняла, – кивнула девушка, сосредоточенно всматриваясь вдаль в поисках возможной опасности. – Раз мы не знаем истинного имени чего-то, что нам угрожает, то, есть нам неизвестно, что там прячется за углом, то мы не понимаем, как это самое "что-то" одолеть, не можем контролировать ситуацию. А если при этом еще напридумывать всякой ерунды, чтобы начать пугаться каждого куста, то тогда, конечно, пиши пропало...
– Черт обычно оказывается вовсе не таким страшным, как его малюют, подхватил Маккой. – Но ведь воображение – неотъемлемая часть человеческой психики. Если его должным образом не контролировать, то можно такого напридумывать, – Маккой от избытка чувств даже махнул рукой. – Все дело в том, насколько сильно человек верит в созданные его собственным мозгом опасности, фантомы и привидения... Не секрет ведь, что, если человек будет до смерти бояться во сне или наяву придуманного им самим жуткого чудища, оно и вправду его может запросто слопать... А вот если плюнуть этому гипотетическому монстру воображаемой слюной в рожу или послать его попросту подальше, то, пожалуй, можно и уцелеть...
Холли, шедшая впереди, внезапно остановилась и посмотрела в глаза Маккою.
– Вы думаете, что воображение и его производные стали причиной смерти Дэна? – спросила она.
Доктор чертыхнулся про себя. Как ни пытался он увести беседу в сторону, она все равно свернула к опасной теме...
Он молчал, пытаясь найти нужные слова. С одной стороны, он ведь и сам не знал истинных причин странного поведения Марксона, приведшего мичмана к трагическому концу. С другой же стороны, он боялся неосторожным словом внести смятение в душу Холли... Да и к тому же девушка достаточно тонко чувствовала грань между полуправдой и ложью; врать ей Маккой опасался.
Маккой махнул рукой и зашагал вперед. Холли пошла рядом, заглядывая доктору в лицо.
– Я даже не знаю, что тебе сказать, девочка, – заговорил, наконец, Маккой, тщательно подбирая слова. – Я понимаю, что это не ответ, но посуди сама: как я могу с должной уверенностью говорить о том, что творилось у него в голове в те минуты?.. Только он сам мог бы сказать, что именно это было – страх в чистом виде, какая-то фобия или что-то еще... Одно могу сказать точно: хотел бы я его знать так же хорошо, как и ты...
Маккой умолк, почувствовав вдруг печаль и непонятную тоску.
– Насколько я понимаю, в шахте он принял звук двигающегося турболифта за некие мистические голоса мертвецов из этой самой пресловутой эрны.
Поддался детским страхам, потерял ощущение реальности... и поплатился за это жизнью.
Он посмотрел на Холли и тут же отвел глаза. Было очевидно, что девушка имела собственное мнение по поводу случившегося в шахте турболифта, и слова доктора для нее были пустым звуком. Маккой даже почувствовал себя немного уязвленным.
Некоторое время Холли молчала, О чем-то размышляя, затем заговорила, обращаясь к доктору:
– Вы, значит, совсем не верите в призраки? – спросила она.
– Я не верю в сжигающих корабли, в заляпанных кровью неумных монстров, о которых так живо и образно рассказывал мистер Скотт, – пожал плечами Маккой.
– Вы уклоняетесь от ответа, доктор, – мягко упрекнула его Холли.
– Именно так, дорогая моя, – хмыкнул доктор Он подошел еще к одной двери в стене и осторожно приоткрыл ее. Потом он просунул в образовавшуюся щель голову и некоторое время обозревал помещение.
– Ничего интересного, – сообщил он Холли, аккуратно закрывая дверь за собой.
– Я видел много смертей, Холли, – заговорил он снова. – Я видел, как умирали близкие мне люди... – Маккой помрачнел, вспомнив о смерти отца. Некоторые умирали долго и мучительно, другие – легко и безболезненно; иные – с достоинством, иные – в страхе...
– А как же насчет призраков, доктор? – спросила Холли настойчиво.
– Ты хочешь знать, что лично я думаю по этому поводу? – спросил Маккой.
– Да, – она остановилась и взяла его за руку.
– Хорошо, – доктор стал серьезен. – Несмотря на всякие россказни мистера Скотта по поводу всевозможных привидений различных форм, размеров, раскрасок и нравов, я могу сказать вам, что называется, как доктор, что за долгие годы моей разнообразной медицинской практики мне не пришлось увидать ничего такого, что заставило бы меня уйти с сугубо материалистических позиций и поверить во всякую ахинею для слабонервных.
– Ой ли? – мрачно спросила Холли, не глядя на доктора. – Верить, не верить, не доверять или быть слепым – это вопрос даже не очень-то медицинский...
Маккой удивленно посмотрел на нее.
– Ведь бывает же так, – продолжала едва слышно девушка, – что люди, которые работают рядом, хорошо знают друг друга, тем не менее верят в совершенно противоположные вещи...
– Поэтому-то мы и люди, – мягко сказал Маккой. – Каждая личность уникальна, у каждого из нас есть свои комплексы, свои представления о жизни, о месте человека в этом мире.. а вера – это личное дело каждого, пожалуй. Так же, как и воображение.
Холли посмотрела на него и слегка кивнула.
– Спасибо за разъяснение, доктор Маккой, – сказала она.
– Всегда пожалуйста, – поклонился тот в ответ.
Они прошли еще несколько шагов, и тут коридор раздвоился Маккой стал на месте и посмотрел в обе стороны.
– Ну, что скажете, мичман? – спросил он. Девушка на секунду задумалась.
– Мне кажется, наконец, заговорила она, – что если мы с вами пойдем налево, то, похоже, выйдем на Чехова с Лено...
Она замолчала и посветила в обе стороны фонариком. Оба продолжения коридора были абсолютно одинаковы – темнота и пустота, ничего больше.
– У нас еще предостаточно времени, доктор, – заговорила она снова. Быть может, мы потратим его с толком?
Маккой не стал говорить всего того, что он думал по этому поводу.
– Мне повезло – я оказался в одной компании с девушкой-путешественницей, – попытался пошутить он. – Вы, мисс, желаете обозреть всю обитаемую Галактику как можно скорее?..
– Доктор, вы же не хотите, чтобы вся слава первооткрывателей досталась моему шефу и Лено? – сказала с подкупающей улыбкой Холли. – Ведь мы можем наткнуться на что-нибудь потрясающе интересное!
– Да уж, интересного там наверняка хоть отбавляй, – вздохнул Маккой и попытался расправить плечи. – И почему только я, старый идиот, не рассказал вам о том, какие здесь водятся ужасные чудовища?..