Они неудобно свернулись под мешками, из-за нехватки места тесно прижимаясь друг к другу, и почти сразу услышали голоса и топот. Лодка содрогнулась под чьим-то весом, и Наёмница зажмурилась от страха.
Их не обнаружили. Лодка плавно заскользила по воде. Вогт приблизил к ней лицо, тепло выдохнул ей в шею и прошептал: «Дышать можно». Только тогда Наёмница осознала, что все это время сдерживала дыхание и сейчас почти в обмороке от нехватки воздуха. О борт плескались волны. Какой умиротворяющий звук… Наёмница осознала, что ужасно измотана. Качка усыпляла. Вогтоус согревал. Впервые он не вызывал у нее раздражения. «Это чудесно, — сонно подумала Наёмница, — чудесно». Она слишком устала, чтобы контролировать свои мысли.
— В этих ящиках оружие, — прошептал Вогт. — Они торгуют им.
«Он чувствует оружие сквозь деревянные стенки, он чувствует меня сквозь мою огрубевшую кожу», — подумала Наёмница.
— Если ты заснешь, я разбужу тебе вовремя, — пообещал Вогт. — Спи.
Наёмница закрыла глаза и уснула. Мгновенно.
Створки над водой, установленные на выходе из города, со скрежетом распахнулись. «Плывите, плывите живо!» — крикнул кто-то. Лодка легко скользнула меж створок, и они сомкнулись за ней.
***
Вогтоус мягко барабанил по ее щеке кончиками пальцев.
— Проснись-проснись-проснись, нам пора. Прыгай в воду, тихо.
— Сам ты тихо, — буркнула спросонья Наёмница.
Вогт выполз из-под мешка и беззвучно, грациозно, как выдра, скользнул за борт. Наёмница последовала за ним. Холодная вода пробудила ее окончательно. Наёмница зависла в толще воды, слегка шевеля руками. Вогт пыхтел, задрав над водой нос. Течение быстро уносило лодку прочь. Лодочник не заметил их побег, так же как раньше не заметил их присутствие. Как только лодка скрылась из виду, Вогт громко спросил:
— Куда нам?
Наёмница покрутила головой, соображая.
— Туда, — указала она на место, где берег позволял выбраться.
Она плыла легко, с удовольствием разминая тело. Рана отреагировала на воду ноющей болью, но дискомфорт не превысил тот уровень, чтобы им нельзя было пренебречь. Вогт отставал и так плескался, что на голову Наёмнице летели брызги. У нее сложилось впечатление, что он по большей части пытается не утонуть и только немного плывет. Уже почти добравшись до цели, Вогт издал захлебывающийся крик и, когда Наёмница повернулась к нему, исчез под водой. Наёмница ругнулась, нырнула, вытащила его и обнаружила, что он смеется.
— Какого черта, Вогт? — сердито спросила она.
Он смеялся и ничего не мог объяснить. Наёмница за шиворот поволокла его к берегу.
Стоило ему оказаться на суше, как Вогт немного успокоился и сказал:
— Я рыбу поймал! Она меня ужасно щекотала.
— Рыбу? — не поверила Наёмница, выбираясь следом. С нее ручьями лила вода. Мокрые волосы прилипли к голове, одежда — к телу. — Это, наверное, мертвая рыба, раз ты сумел ее поймать.
— Нет, она запуталась в моей одежде, — объяснил Вогт. Он разжал руки, прижатые к груди, и к его ногам, отчаянно извиваясь, действительно плюхнулась большая серебристая рыбина.
— Хм, — запнулась Наёмница. — Что ж, благодаря твоей везучести у нас есть еда. Варить ее нам не в чем и не на чем, так что сожрем сырую, как ты привык.
— Да, но… — на гладком лбу Вогта обозначились морщинки. — Что же, нам придется ее… умертвить?
— Сама умертвится, — заявила Наёмница и свирепо выжала волосы.
Они молча смотрели на рыбу, бьющуюся на траве.
— Ей больно? — спросил Вогт, заметно бледнея. — Давай вернем ее в реку.
— Ну уж нет, — возмутилась Наёмница. — Тем более что она сама попалась. Ей не больно. Она просто задыхается.
Вогт вздрогнул.
— До сих пор я не присутствовал при подобном. Мне просто подавали рыбу на блюде, с запеченным картофелем в качестве гарнира.
— Я могу шибануть ее о дерево и прервать ее страдания, хочешь?
— Нннеет.
Рыба подергала хвостом и успокоилась. Они разорвали ее на части, честно («Ну, почти честно», — решила Наёмница) разделили пополам и съели. На вкус так себе и жуется плохо, но лучше, чем ничего.
Наёмница встала.
— Ты куда?
— Я тебе про все, что собираюсь сделать, должна рассказывать?
Однако она вернулась уже минуту спустя, позабыв от удивления, зачем вообще уходила… Она нашла свой плащ. Аккуратно сложенный, он лежал у корней дерева. Наёмница подняла его, развернула, не веря своим глазам, и на траву вывалились ее кинжал и ком земли. Огрызок каравая, припрятанный для себя, отсутствовал.