— Слишком большая сила.
— Слишком большая сила?
— Я не думаю, что кто-то должен иметь доступ к такой силе. Я не думаю… Я не думаю, что человек должен знать эти цифры.
— Ты пытаешься навязать мне мораль Франкенштейна?
— Оставь мистику нумерологам, чудикам и маргиналам. Пусть правительства опираются на науку.
— Но они пересекаются. Я имею в виду, черт возьми, это может избавить от необходимости в любом виде оружия. Мы на войне? Передавайте числа на терминалы, транслируйте их по телевидению, зачитывайте их по радио. Черт возьми, как сказал Кигельман, бросайте листовки над городами. Ты хоть понимаешь, какая у нас здесь сила? Бескровные перевороты, внешнеполитический контроль…
— Мировая диктатура? — он обернулся. — Что-то я не слышал, чтобы ты мне возражал.
— Я не хотел, чтобы у тебя были неприятности.
— Ты же знаешь, как это опасно.
— Да, знаю. Но я также знаю, что при правильном использовании эти цифры могут изменить мир. К лучшему. А это ты знаешь?
— Да, — ответил Купер.
Он увеличил интенсивность на своем экране. Цифры были на месте.
Он выключил терминал.
— Твою мать! — Розенталь подбежал к своей машине и включил ее.
— Не волнуйся, — сказал Купер. — Он уничтожен. Его нет в системе. Его больше нет.
— Кретин, — сказал он. Розенталь старался, чтобы его голос звучал сердито, но он не был сердит. На самом деле. Распечатка все еще лежала у него дома. Он мог посчитать дальше. Он мог… он мог править миром.
Нет, это было не то, чего он хотел. Не поэтому он хотел сохранить цифры.
Наверное, у Купера тоже есть распечатка, подумал он. Может быть, он планировал сохранить все это для себя, контролировать все, использовать цифры, чтобы убрать его с дороги.
У Дитса и Кигельмана тоже была распечатка, не так ли? Они могли бы попросить другого математика вычислить следующую последовательность. И следующую. И следующую.
Возможно, они планируют использовать цифры.
Они, конечно же, не упомянули о своей распечатке Лэнгли и сотруднику Агентства.
— Так будет лучше, — сказал Купер.
— Да.
Розенталь отошел в сторону. Он на мгновение задумался над этой аксиомой — о силе и аморальности, абсолютной силе и абсолютной аморальности, затем подумал о цифрах: пять, шесть, восьмь, один, три, девять…
И сжимая свою растущую эрекцию, вышел из лаборатории, из здания и через парковку направился к своей машине.
Ⓒ The Numbers Game by Bentley Little, 1994
Ⓒ Игорь Шестак, перевод, 2020