— Конечно, но почему без грума?
— Я, правда, хотела взять грума. Он подготовил для меня Нехристя и помог сесть в седло, но потом его кто-то позвал. Он сказал: «Одну минуточку, мисс». И… — Она пожала плечами и лукаво улыбнулась словно маленькая девочка, которая знает, что ее простят.
— Когда бедолага вернулся, вас уже и след простыл, — закончил Чарльз.
— Да, пожалуй, так и было.
— И что с ним будет?
— Ничего, потому что я скажу дяде Кентону, что он не виноват.
— И что же будет, когда вы снова захотите сесть в седло?
Девушка искоса взглянула на него. Чарльзу пришло в голову, что вокруг этого маленького очаровательного создания всю жизнь вьются люди, готовые выполнить любой ее каприз. Но это, как ни странно, ее не испортило.
— Позвольте вам помочь, — сказал он.
Чарльз легко подсадил девушку на коня, взлетел на Урагана, и спутники пустили лошадей шагом между деревьями.
— Значит, вы — лорд Хартли, — сказала Клиона. — Вчера за ужином говорили о вас, обо всем, что вы сделали для графства. Вами явно очень гордятся.
— Приятно получать такие лестные отзывы из первых рук, так сказать, — проговорил Чарльз.
— Хотите сказать, из первых уст? — поддразнила Клиона.
— Я не настолько плохо воспитан, чтобы заговорить о дамских устах, едва успев познакомиться, парировал Чарльз, призывая на помощь все свое остроумие.
— Но о руке моей вы уже заговорили, — отметила девушка.
Граф смолк, умоляюще глядя на спутницу. Он не привык, чтобы молодые женщины состязались с ним в остроумии, да еще и заставляли чувствовать себя отстающим.
Увидев замешательство графа, Клиона смягчилась.
— Простите, что нарушила границы, — сказала она. — Но ваши владения граничат с землей дяди Кентона… Боюсь, я не устояла перед искушением.
— Вы здесь желанная гостья, и я надеюсь, что придете снова.
— Мое появление вовсе вас не обрадовало, когда вы увидели меня. Вы так ужасно нахмурились.
— Мой ум был занят другими вещами, — поспешил оправдаться Чарльз. — Боюсь, иногда я могу вести себя как бирюк.
— Я в это не верю, — ласково сказала Клиона.
И Чарльз вдруг тоже перестал этому верить.
— Я на самом деле очень надеюсь, что вы вернетесь в мои владения и будете кататься, где вам вздумается, — сказал он.
— Как мило! Я еще никогда не была в этой части Англии и нахожу, что здесь прелестно.
— В таком случае позвольте показать вам еще кое-что. Если проедете немного дальше, увидите лучшее место для купания. Я всегда с удовольствием там плаваю. Дело не только в том, что вода теплая, как сейчас: это место мое и только мое.
— Только ваше, — охотно отозвалась Клиона. — Да, это лучшее. Мне всегда хотелось иметь свою реку, где можно было бы купаться и где другие люди не мутили бы воду, не мешали бы мне плавать и… и где можно было бы просто помечтать.
— О чем же вы мечтаете?
— Ах, о всяких чудесных вещах. Обо всем, что… — казалось, ей трудно было подобрать нужные слова, — обо всем, что не из нашего мира.
Чарльз поднял брови.
— Купание имеет для вас такое значение? — спросил граф. — Возможность убежать от проблем нашего мира?
Клиона энергично закивала головой, и маленькое перо на ее очаровательной шляпке затрепетало.
— Да, я испытываю именно такие чувства. Но я никогда еще не встречала человека, который бы их разделял. Все хотят плескаться и шуметь, а мне хочется насладиться восторгом одиночества посреди серебристой воды и золотых солнечных лучей.
Странно, почти сверхъестественно было встретить человека, чувства и мысли которого так близко перекликались бы с собственными.
— Я думаю, что в душе всем нам хочется ощутить подобный покой, — сказал Чарльз. Голос его звучал неуверенно, ибо он не привык делиться сокровенными мыслями. — Но, к сожалению, у большинства из нас есть проблемы. Подобно вам, я нахожу, что легче не думать о них, купаться в реке, однако они все равно поджидают меня на берегу.
Клиона кивнула.
— Это, конечно, правда. И все же иногда, когда солнце светит ярко, как сегодня, а вода чиста и отражает только небо, мы можем забыть о жестоком мире и пожить в собственном маленьком раю.
Чарльз молча смотрел на девушку, пораженный и заинтригованный. Никогда еще он не встречал женщину, которая бы говорила с ним так, будто слова идут не от ветреного сердца, а из глубокой души.
Конечно, она могла играть роль. Чарльз подозревал, что женщины легко прибегают к подобным уловкам, чтобы запутать и сбить с толку мужчин. Однако он не считал, что сейчас с ним играют. Граф был совершенно уверен, что Клиона говорит правду, льющуюся из самых сокровенных глубин ее существа.
Ведя беседу, всадники медленно двигались вдоль берега реки. И теперь прямо перед ними открылось место, где любил купаться Чарльз. Высокие деревья росли по обеим сторонам реки, которая в этом месте делала изгиб и убегала дальше, в заросли леса. А по кромке воды желтели калужницы.
— Мило, ах, как мило! — воскликнула Клиона. — Как возможно, что здесь так великолепно, а непрошеные гости не приходят толпами?
— Они слишком добры ко мне или слишком меня боятся, — с улыбкой ответил Чарльз. — Все знают, что это особая часть моих владений, и с гордостью могу сказать, что очень немногие нарушают запрет.
— Подобно мне, — застенчиво сказала Клиона. — Простите, но мне не сказали, что вы не пускаете людей на свою землю. Поскольку ворота были открыты, а лес выглядел таким завораживающим, я просто поехала вперед.
— Я должен был стоять у входа, чтобы поприветствовать вас, — сказал Чарльз. — Теперь, когда мы встретились, я могу лишь надеяться, что вы придете снова. Быть может, я найду вас здесь завтра утром…
— В это время вы обычно прогуливаетесь верхом? — спросила Клиона.
— Когда я дома и, конечно, когда мне есть о чем подумать, — ответил Чарльз. — Ничто не кажется мне таким умиротворяющим и таким красивым, как это место на реке.
— Но вам нравится бывать здесь одному, — внезапно сказала Клиона. — Я права, не так ли? Это ваше особенное место для размышлений в одиночестве.
Чарльз ответил не сразу. У него возникло ощущение, что жизненно важно сейчас дать верный ответ. Слишком нужна была ему эта девушка, чтобы ответить ей бессмысленной отговоркой.
— У всех бывают моменты, когда хочется побыть одному — обычно когда не можешь найти ответ на очень сложный вопрос, — сказал он наконец.
Услышав тон графа, Клиона поняла, что проблемы, приведшие его этим утром к реке, не из легких.
— Разве можно быть подавленным в таком прекрасном месте? — спросила она. — Когда за ужином говорили о вас, я почти пришла в уверенность, что вы не такой, как все остальные, и что вы чуть ли не выше обычных земных забот.
— Если под «выше» вы подразумеваете «не подвластен», — ответил Чарльз, — то никто не может быть «выше» в этом смысле. Какими бы удачливыми и счастливыми мы ни казались, в траве всегда есть ловушки, готовые ударить нас оземь, когда мы меньше всего этого ожидаем.
Клиона с сочувствием посмотрела на графа, но промолчала, ожидая, что он продолжит. Спустя какое-то время Чарльз сказал:
— Мы можем прятать свои проблемы, но они остаются с нами, пока мы не находим возможность разрешить их, если такая возможность существует. — Чарльз не хотел произносить последних слов. Он не намеревался обнажать собственные страдания, но голос невольно продолжал звучать. — Красота этого леса является всего лишь частью моего мира, — добавил он. — Я не могу постоянно здесь жить. Ах, если бы я только мог! Здесь я могу лишь укрыться, но ненадолго.
— Простите, — нежно сказала Клиона. — Мне легко говорить, а вам это тяжело, не так ли?
— Иногда кажется, что тьму не прорезает ни единый луч, — с грустью признался он.
Чарльз не понимал, что на него нашло. Почему он ведет такую беседу с незнакомым человеком? А тем более с юной девушкой, с которой только что познакомился… Он постарался взять себя в руки и переменить тему.