А лабиринт двемерских коридоров не заканчивался.
– Что если мы не выберемся? – спросила я, и данмер раздраженно сверкнул глазами.
– С чего бы?
– Заблудимся здесь и умрем от голода…
– Перестань. Этот выход вырыт именно для побега! – слова Эрандура звучали твердо и убедительно, и я решила уверить себя в том же.
– Ты стал каким-то другим, – заметила, не отставая от друга и чувствуя, как в сердце трепещут искорки страха перед ним.
– Ты сама этого хотела, – ровно ответил данмер.
– Когда?
– Разве не помнишь наш разговор у «Серебряной крови», перед тем как мы увидели дозорного Турана? – раздражающая манера отвечать вопросом на вопрос никуда не делась, к сожалению.
– Я просила тебя не совершать глупостей и придумать хороший план, – припомнилось мне. Помимо этого было еще кое-что, о чем не хотелось лишний раз говорить.
– Ты сказала, что Казимир может придумать такой план, – уточнил Эрандур и остановился, одарив меня мрачной улыбкой. – Я решил воспользоваться этим.
Я замерла возле друга, испуганно взглянув на него. Теперь мне стали заметны более глубокие перемены, ни столько внешние, сколько внутренние. Острый холод во взгляде, решительность и порывистость. Сталь в голосе, режущая слух. Приказной тон, более свойственный не жрецу Мары, а лидеру жуткого даэдрического культа. Жестокость, пронизывающая его насквозь. Пусть он не совершал никаких действий, но я начала чувствовать невиданный доселе страх перед ним. Впервые с нашего злоключения в Храме Призывателей Ночи, подумала, что он действительно может навредить мне. Что он не только способен на это, но и сделает без малейших колебаний, если или когда это потребуется.
Данмер нахмурился, заметив испуг в моём взгляде, протянул руку, а я по наитию отшатнулась, прикрыв лицо ладонями. На глазах выступили жгучие слезы.
– Нет… Пожалуйста… – шмыгнув носом, выдохнула и вцепилась в бутылку вина.
Эрандур коснулся моих волос, а я попыталась размахнуться бутылкой, но жрец ловко перехватил моё запястье и до боли сжал пальцы.
– Я пожертвовал собой ради тебя, – прошептал он. – Чего теперь ты боишься? Меня, отдавшего душу Вермине, чтобы вытащить нас? Или того, что заключено в тебе самой? Безумия беспочвенных страхов?
Я перестала дрожать и взглянула на данмера, сморгнув слезы. Он другой или просто тьма подземелья искажает до дрожи знакомые черты? Я опустила руку, сделала пару глубоких вдохов успокаиваясь, увидела, как Эрандур тонко и почти коварно улыбается.
– Ты слышишь?
– Нет. Ничего не слышу.
– Ветер, Джулия. Я слышу ветер! – жрец потянул меня за собой, не разжимая сомкнувшихся на моём запястье пальцев.
Прислушавшись, попыталась отсечь звук наших торопливых шагов, и до ушей донесся гул, ревущий в обломках двемерских труб, а нос вскоре уловил слабый запах травы. Свобода! Она совсем близко! Эрандур был прав!
Развалины сменились заросшей мхом пещерой, вперед замаячил неровный треугольник белого слепящего света. Глаза заслезились, а ноги не удержали меня, когда мы выскочили на заросший травами и можжевельником горный склон. Я опустилась на колени, не веря своим глазам, Эрандур отпустил мою руку и, прикрыв глаза, подставил лицо редким холодным каплям дождя, сыпавшегося с серого, затянутого плотной пеленой облаков неба. Нас обступил бескрайний скалистый Предел, над горами с новой силой взвыл неистовый ветер. Свобода!..
========== Глава сорок вторая. Лучше гор может быть всё что угодно ==========
Я глубоко дышала и не могла надышаться сладким, опьяняющим не хуже браги, воздухом свободы. Не верилось, что шахта, пыль и вечно кашляющие женщины остались где-то там, в глубинах подземелий. Перед глазами ненадолго вспыли воспоминания о грязных больных каторжницах, ссутулившихся от вечного душащего страха перед смертью и изнуряющего труда.
– Нет уж… – проворчала я. – Лучше позволить убить себя, чем вернуться туда.
Эрандур, услышав мои мрачные речи, вздрогнул и повернулся ко мне, с удивлением приподняв бровь.
– Правда? – показалось, в его голосе промелькнула насмешка. – Если бы ты действительно хотела смерти, то уже была бы мертва.
На мгновение ощутила обиду, но спорить со жрецом не стала. Заметив крупные зеленые ягоды на ветках можжевельника, решительно направилась к ближайшему деревцу, старательно делая вид, что ничуть не задета колким высказыванием. Эрандур был прав, что злило еще больше, чем его горькие слова. Данмер подошел ко мне, а я принялась показательно обрывать ягоды и собирать в горсть, чтобы поесть.
– Не уверен, что это подходит для еды, – произнес он, оторвал с ветки ягоду и съел, тут же переменившись в лице. – Кислые.
Я отправила в рот сразу всю горсть и зажмурилась, пытаясь пережевать вязкую и невероятно кислую массу.
– Они же целебные, – неразборчиво промычала я.
– Не совсем. Могут добавить уязвимости к огненной магии, помимо прочего. И… – Эрандур с опаской посмотрел на чернеющий треугольник расщелины, из которой мы выбрались, – я бы не стал задерживаться здесь. Ягод можно набрать по дороге.
– Что-то не видно дороги… – вздохнула, чувствуя, как вяжет во рту. – В какую нам сторону?
– На восток, если не ошибаюсь. Маркарт остался где-то позади, – данмер задрал голову, пытаясь высмотреть среди отвесных скал очертания двемерских башен.
Повертевшись на месте, не смогла определить, где восток. Горы выглядели одинаковыми, из-за туч, заслонивших солнце, тени не ложились на землю.
Мы направились вниз по склону, по влажной скользкой траве. Пока я отплёвывалась от ужасного привкуса ягод можжевельника, жрец не терял бдительности и постоянно осматривался, боясь, что нас могут заметить – изгои или хищные звери, не столь важно. При встрече и с теми, и с другими, исход будет плачевным.
Без оружия, особенно без Ваббаджека, я ощущала себя уязвимой. Два кинжала, заткнутые за пояс, не были хорошим средством обороны в моем понимании. И стоило признать, что мастерство владения магией, мне предстоит развивать ещё долгие годы.
Хмурые небеса Предела разразились рыданиями.
Голова вскоре промокла, а вши, пробужденные дождевой водой, закопошились и закусались с новой силой. Я с надеждой взглянула на идущего впереди Эрандура, заметив, что он тоже время от времени почесывается.
– Сейчас бы в Солитьюд, да в горячую ванну, – размечталась, одновременно с этим понимая, что невероятно хочу помыться. Хотя бы обтереться влажной тканью, чтобы избавиться от ощущения въевшейся в кожу каменной пыли. Жрец тяжело и понимающе вздохнул.
– Для начала найти бы укрытие от дождя.
Я обернулась назад и не увидела расщелины, из которой мы вылезли. То ли ушли так далеко, то ли заросли надежно скрывали наш нелегкий путь.
От ходьбы по скользкому каменистому склону заболели ноги, усталость начала брать своё, а голод и жажда обострялись. Заметив в зарослях птичье гнездо, остановилась и забрала оттуда три яйца, передав их Эрандуру. Тот убрал добычу в мешок и слабо улыбнулся. Птичек жалко, но если мы помрем от голода в горах, то жалко будет нас.
«А может и нет» – грустно подумала я.
Начало темнеть. Облака на небе набухли и уплотнились, дождь все не прекращался, но и не усиливался. Казалось, будто вокруг, в этих диких краях, нет ни одной живой души. Петляя меж можжевеловыми деревцами, мы вышли к небольшому скалистому гроту под скалой, но этот грот, идеально подходящий для первого временного убежища, оказался занят.
Кое-кто живой в бескрайнем Пределе все же был. Тролль, облюбовавший укромное темное местечко под логово.
Огромный мохнатый монстр, угрожающе рыча, выпрыгнул из грота и поднял над головой руки. С клыкастой, широко раскрытой пасти тролля стекала кровь. Видимо, мы застали его за ужином.
Я сотворила огненную стрелу и, широко размахнувшись, метнула в чудище. Эрандур отбросил в сторону мешок с едой и создал пламенную волну с обеих рук. Подпаленный тролль заметался, завизжал, но покидать логово и просто так отдавать нам свою добычу не собирался. Он с оглушительным ревом бросился вперед, размахивая лапами, и пусть огонь причинял ему боль, монстр еще надеялся, что победит нас. Возможно, он был не настолько туп и решил, что дождь потушит пламя.