– Как я давно мечтала об этом!
– Обо мне? – я вопросительно подняла брови и невинно посмотрела на неё, напрашиваясь на комплименты.
– О возвращении меча, о приключениях, о любви… – принялась перечислять воительница, глядя куда-то в потолок. – Думаю, все сложилось хорошо.
– Ну, если не считать дόма. Ведь семья должна где-то жить. Я попробую договориться о комнате в Коллегии для тебя, но пока… – вспомнила про Фолкрит и почувствовала укол совести. – Пока Эрандур не разберется со строительством, это самое большее, что я могу сделать.
– Мне всё равно, – прошептала Мьол. – Можно и в палатке.
– И заведём ездового медведя! – засмеялась я, целуя её и выпутываясь из жарких липких объятий. – Эйрин приготовил картошку. Надо проследить, чтобы он не забыл её посолить.
Перед тем как спуститься на кухню во второй раз, я облачилась в походные штаны и рубаху, надеясь сегодня отправиться в дорогу и достичь хотя бы Камня Шора. Метания по Скайриму заняли почти месяц! Состоять в Совете магов так недолго и вылететь из него за непосещение если и возможно, то только для меня.
Погрузившись в мысли, я только успела сойти с лестницы, как раздался стук в дверь.
– Джулия, открой! – крикнул Эйрин с кухни.
Пришлось идти прямо и, отодвинув засов, распахнуть дверь, чтобы увидеть на пороге жреца в полном облачении с заплечным мешком за спиной и Маской Вайла подмышкой. Эрандур слабо улыбнулся мне, взглянул виновато и сказал:
– Я пришёл попрощаться. Повозка до Фолкрита ждёт у конюшен.
Моё сердце вдруг сжалось и рухнуло вниз. Трудно было поверить, что всё заканчивается вот так.
– Ну, хорошо, – я отодвинулась в сторону от двери и сделала приглашающий жест. – Проходи.
Он шагнул в дом, остановился на пороге и в тот же миг с кухни выглянул Эйрин.
– Эрандур! Ты тоже уезжаешь? – невинно поинтересовался он, словно ничего не знал о нашей ссоре. Парень просто умело делал вид, что не в курсе.
– Да, сейчас отправлюсь в конюшни.
– Мы тоже, – улыбнулась я, притворяясь, что ничуть не взволнована происходящим.
– Перекусишь? – участливо предложил Эйрин, глядя на данмера.
– Не думаю, что у меня много времени, – вежливо отказался он.
– Как знаешь, – Эйрин направился обратно на кухню, оставив нас с Эрандуром в коридоре.
– Хотел ещё раз тебя поздравить со свадьбой, – странным тоном сказал жрец, словно пытался прощупать мой настрой.
– Спасибо. А ты где был?
– В храме Мары. Или не помнишь? – снова хитрые нотки в голосе.
– Смутно. Слишком много аргонианских коктейлей, – я горько усмехнулась.
– Пусть Мара благословит ваш союз!
Я вздохнула, покосилась на кухню, где Эйрин снимал с огня котелок с ароматным картофелем.
– Пусть Мара сделает наш союз союзом двух людей, – подчёркнуто заявила, делая данмеру неоднозначный намек. Друг Мьол хоть и сделал для меня много хорошего, но должен был принять то, что мы теперь вместе, отпустить воительницу и продолжать жить в Рифтене как прежде, до неё. Жрецу были мои намеки ясны, как небо в солнечный день.
– Я за вас помолюсь, – уверил он, развернулся, чтобы уйти, но вдруг посмотрел на меня. – Там, кстати, в Храме большое торжество. Эдриан женится.
Мои брови взлетели на лоб, новость была и радостной, и ошеломляющей, и немного странной на фоне происходящего.
– Решил завести наследников перед спасением мира? – заинтересованно потянулась к данмеру с расспросами. – Ты видел его?
– А как иначе я мог бы узнать о его свадьбе? – вопросом на вопрос ответствовал данмер, и я сразу отстала. Опять он за старое! Как же хорошо, что у Мьол нет такой ужасной привычки!
– Всё, я поняла. Счастливого пути!
Эрандур открыл дверь и кивнул мне напоследок.
– Да хранит тебя Мара!
– И тебя, – я закрыла за ним дверь на засов, ощущая, как внутри что-то вздрогнуло. Наверное, так ставят точку в отношениях. Похожее ощущение возникало, когда уезжала из Коллегии, порвав с Брелиной. Тяготящее, неприятное чувство.
– Картошка готова! – объявил Эйрин, а на лестнице появилась Мьол, одетая в просторную холщовую рубаху и штаны. Она хмуро взглянула сверху вниз.
– Кто-то приходил?
– Да, Эрандур сказал, что уезжает. Зашел попрощаться и благословить нас.
Мьол неторопливо начала спускаться, а Эйрин наоборот взбежал наверх, обогнув её. Удивившись странному поведению парня, рассудила, что он просто переживает из-за того, что остается один, и пошла на кухню, поесть его фирменной несоленой картошки.
В своих подозрениях я и на сей раз не ошиблась. Рассыпчатый картофель имел пресный привкус, и пришлось обильно посыпать его солью из мешка.
– Когда-нибудь я преподам ему пару уроков кулинарии! – ворчала я, ковыряясь в тарелке. Голод, к счастью, заставил меня проглотить всё, что было подано, и запить водой. Мьол села напротив меня и принялась за еду.
– Не станем задерживаться, возьмем лошадей сегодня же, – сказала она.
– Угу, – с набитым ртом отозвалась я, – сейчас доем и пойду собирать вещи.
Почему-то показалось странным, что Мьол сказала не «лошадь», а «лошадей». Уж не намеревалась ли она учить меня верховой езде? Решив, что она попросту оговорилась и имела в виду всего одну лошадь, я поднялась наверх, зашла в комнату, нацепив верхнюю рубашку и плащ, пристегнула пояс с ножнами и взяла Ваббаджек, радостно смеющийся мне в лицо. Обвела взглядом смятую кровать, старые, но прочные тумбочку и комод.
Из-за двери что-то оглушительно громыхнуло, будто металлическая посуда раскатилась по полу. Я испуганно дернулась к выходу и высунула нос в коридор. Эйрин вытаскивал из своей комнаты набитый заплечный мешок и подбирал упавшие кружку и котелок.
– Ну вот, я почти собрался, – сообщил он, увидев меня на пороге комнаты.
В этот миг почудилось, что меня схватили за волосы и потянули назад так, что до боли свело затылок. Нутро похолодело, словно меня окунули в ледяную полынью. Нужно было что-то сделать, как угодно отреагировать на произошедшее, но я не сразу поняла как. Стояла в коридоре, приоткрыв рот, хмуря брови и пытаясь выдавить из себя смех, одобрение или хоть какие-нибудь звуки, соответствующие ситуации. Все мысли сводились к одному: Эйрин едет с нами. Вот почему Мьол сказала «лошадей». Она вовсе не хотела оставлять друга одного в городе воров, в постоянной опасности и потому, конечно, предложила ему поехать с нами в Коллегию. Как быть дальше, мне представлялось туманно. Выпрашивать в Коллегии несколько комнат, чтобы расселить всех своих попутчиков? Да меня быстрее выпрут оттуда. Не жить же нам теперь втроём, как какая-нибудь бретонская семья?!
Адекватной реакции, конечно, не получилось. Перед глазами пронеслась вся будущая семейная жизнь на троих. Ноги оторвались от пола, и я помчалась по лестнице вниз с воплем:
– Я скоро вернусь!
– Куда ты? – окликнула меня Мьол, но толчком открытая дверь и вырванный с корнем засов, уже болтались на петлях, тихо поскрипывая. Я неслась через рыночную площадь Рифтена, не оборачиваясь и расталкивая зевак и покупателей Ваббаджеком.
Рифтен оглушил меня гомоном голосов – радостных, злобных, громких. Непрекращающийся рыночный гвалт и празднование свадьбы довакина слились воедино, изрядно оживив серую, пропахшую рыбой действительность. В разуме пульсировала одна мысль – догнать! А толпа как назло смыкалась возле храма, таращилась на свадьбу, в сторону которой я не удосужилась даже головы повернуть. До того ли сейчас, когда решается моя судьба?
Промчавшись через рыночную площадь, я ринулась к воротам.
– Чего ты тут разбегалась? – попытался остановить меня привратник, но был оттеснен в сторону посохом и удостоен коротким хриплым словом:
– Некогда!
Выскочив за ворота, я огляделась. Повозки стояли у конюшен, недалеко от «Рыбачки», но даже беглого взгляда хватило, чтобы понять, что Эрандур уже уехал. Я кинулась по дороге, мимо трактира и конюшен, чавкая по талому грязному месиву и разбрызгивая слякоть во все стороны из-под сапог. Посох в руках только мешался, но это меня не остановило. Я работала руками, подгоняя себя вперед, и думала только о том, что скоро придётся ехать в Винтерхолд вместе с Мьол и её другом и при этом оставаться постоянно одной, с теми, кто меня никогда не поймет! И пусть я влюблена в неё, пусть! Разве правильно со стороны Мьол всюду звать за собой Эйрина?