Толфдир отошел из центра круга к своему креслу и медленно сел, не сводя взгляда с Финиса Гестора.
Пока я осознавала информацию и воображала себе культистов Намиры, поселившихся на севере, слово взял Древис Нелорен.
– Илас-Теи пытался совершенствовать чары иллюзии. Он ставил опыты на животных. Кому принадлежат следы укусов, удалось выяснить?
– Полагаю, лисы или злокрысы, – отозвался колдун. – По крайней мере, так предположили охотники.
Двое погибших от собственных чар – удручающая статистика для Коллегии. Я во всем, так или иначе, винила Око Магнуса. Если бы не нашла его, то Зал Стихий не был бы разрушен, а ученики не стали бы экспериментировать без наставников.
– Борвир и Рунди, кстати, тоже не вернулись, – добавил Финис Гестор, садясь обратно в кресло. – Никто не знает где они…
Выходило так, что под моим началом теперь остались только Дж’зарго, Онмунд и неофит, имя которого я так и не удосужилась узнать. Зачем его вообще приняли после всего что произошло? Но мастерам виднее…
– Я же говорил, что новости важные, – наклонившись ко мне, прошептал Энтир. – И это ещё не всё, – босмер вдруг встал и заговорил: – Прошу дать мне слово!
Толфдир сделал приглашающий жест рукой, а я подняла глаза на эльфа. Он достал из кошеля сложенный вчетверо пергамент.
– В «Замерзший Очаг» доставили письмо, адресованное нам, – выдал он. – И не знаю, как верно интерпретировать написанное, – босмер развернул пергамент и начал зачитывать. – «Я пишу в Коллегию Винтерхолда, потому что не знаю, к кому ещё обратиться. Я молилась Малакату, но он не указал пути. В нашем племени беда, и я не знаю, как быть. Видимо, Малакат сам проклял нас за недостойные деяния. Крепость Нарзулбур стоит недалеко от Виндхельма, в горах. Я – шаманка, моё имя Болар. Вождь крепости – мой брат, и он проклят. Его жены умирают одна за другой… Он похоронил уже четверых, и никакие гадания и магия не могут помочь выяснить причину их гибели. Я ищу помощи, не откажите в ней, и Малакат вознаградит вас! Пусть прибудут целители и проследят за тем, что происходит. Вчера брат женился вновь на девушке из Мор-Казгура. Её жизнь в опасности».
Пока Энтир зачитывал письмо, мне хотелось кричать. Только не от счастья, что выпал шанс попасть в орочью крепость. От ужаса, что даэдра ни на секунду не оставляют меня одну. Не успела смириться с Боэтией и необходимостью выполнить её испытание, Эдриан принес мне куб и передал «привет» от Хермеуса Моры. Не успела осознать, как правильно поступить с кубом и решить, что делать с Принцессой Интриг – получила письмо от Малаката! Конечно, я понимала, что не он сам писал его, но призыв приехать в крепость для меня звучал недвусмысленно. Покровитель отверженных не просто участвует в игре даэдра. Он зовёт меня, чтобы испытать и помочь!
– Я поеду к оркам! – подскочила с места, невзирая на мастеров и не спросив разрешения говорить. – Я целительница и попытаюсь разобраться, в чём дело!
Комментарий к Глава двадцать вторая. Наследие Малаката
При написании этой главы ни один каджит не пострадал.
========== Глава двадцать третья. Холодный приём ==========
Мои кошели были под завязку забиты лечебными зельями, в рюкзаке лежало несколько книг по исцелению женских недугов и советы по уходу за роженицами. Пока тряслась в повозке, следующей до Виндхельма, я внимательно прочла, ужаснулась и лишний раз поблагодарила богов, что целители в Легионе занимаются в основном ранами и лихорадками. Роды никогда не принимала, доводилось только помогать повитухе в качестве ассистентки. Приносила воду, слушала вопли женщин, перерезала пуповины младенцам и мыла их. Иными словами, старалась не лезть под руку повитухе. Да и в женских недугах понимала не так много. И зачем только вызвалась? Неужели Малакат награждает кого-то артефактами за глупость и поспешность в принятии решений?!
Когда днём первого числа месяца Руки Дождя мы, наконец, добрались до Виндхельма и отправились по дороге до Рощи Кин, я решилась поинтересоваться у Эрандура, лечил ли он когда-нибудь женщин от особенных, исключительно женских, недугов.
– Я был целителем в одном форте в Сиродиле, где располагалось святилище Вермины, – признался он, ничуть не смутившись.
– Ты жил в Сиродиле? – удивлённо воззрилась на него, позабыв всё, что прочитала по дороге. Даже подробные анатомические картинки из головы выветрились. Новая дорога – новые факты о друге, которого я почти не знаю. Но иногда он делится откровениями, приподнимает завесу над своей жизнью, позволяет недолго посмотреть в его прошлое и отступает, осознавая, что воспоминания возрождают в нём осколки тьмы.
– Да, недолго, всего пару десятков лет… – удивительно, но в этот раз, Эрандур не прервал рассказа на самом интересном месте.
– Пара десятков лет это почти вся моя жизнь! То же мне, недолго! А где находился тот форт?
– В лесу, недалеко от Чейдинхола. Там ещё есть озеро.
– И в чем заключалась твоя работа? – я не отставала. Надо ловить момент, пока он начал делиться увлекательными историями о загадочном прошлом.
– А ты чем занималась, когда была целителем в Бруме? – он обернулся, а у меня задергалось веко. Почему всегда вопросом на вопрос?!
– Были раненые, просто больные. Припарки, мази, перевязки и зелья… Я лечила легионеров. И иногда местных.
– Ну вот, добавь к этому отравления от неверно изготовленных снадобий и получишь то, что тебя интересует. Единственное, что могу сказать – женщины, поклоняющиеся даэдра, обычно не стремятся выйти замуж и нарожать побольше детей… – добавил жрец, отвернувшись с кислым выражением лица.
Поняв, что откровения на сегодня закончились, я не стала продолжать расспросы и погрузилась в глубокие думы о тяжёлой жизни женщин-даэдропоклонниц. И сразу поняла, чем именно Эрандур занимался. Выходило так, что в прошлом году мне не обязательно было ехать к Ботеле. Рядом со мной был специалист, который мог всё сделать сам. С другой стороны, он бы ни за что не стал, да и я бы со стыда сгорела.
Мысли о собственном прошлом уволокли меня в другое русло, и я встряхнулась, продолжая переставлять ноги по обледеневшей, припорошенной снегом дороге, ведущей от Виндхельма вверх по склону. Слева высились острые отвесные скалы, справа открывался захватывающий дух вид на горы вдалеке и блеклые очертания форта, построенного прямо на склоне. Внизу гремел поток русла Чёрной Реки, соединяющейся с Белой около Виндхельма. Туманы Альто висели впереди, размазывая линию горизонта стелющейся дымкой.
К вечеру мы дошли до Рощи Кин. Сквозь плотный слой облаков, сулящих скорый снегопад, проглянул оранжевый круг закатного солнца.
Если Ураг дал нам верную информацию, крепость Нарзулбур располагалась выше, в горах, и лезть туда в темноте, мы не рискнули. Знающий повадки саблезубых тигров, Эрандур поспешил напомнить, что ночью они более активны и поэтому опаснее, чем в любое другое время суток. Поэтому мы решили переночевать в «Деревянном кружеве». Пришлось занять одну комнату из-за наплыва паломников богини Кинарет, направляющихся к Великому Древу, что по слухам росло где-то неподалёку. Кажется, Златолист в Вайтране после попадания молнии больше никого не привлекал.
Утром путь продолжился. Почти заметенная тропа, огибающая поселок, повела нас вверх по склону, на поиски орочьей крепости.
Среди согнувшихся под тяжестью налипшего снега кустарников шныряли обнаглевшие снежные лисы. Звери совсем нас не пугались, то и дело выскакивали на тропу и продолжали охоту за скрывшимися под сугробами мышами и шустрыми белыми кроликами. Кругом раздавались шорохи ветвей и фырканье.
Мы шли не один час. Только после полудня подлесок начал редеть и ели расступились, открывая перед нами вид на отвесную скалу и прижавшийся к ней, высокий плотный частокол орочьей крепости. Перед поселением возвышалась грубо сколоченная сторожевая вышка, на которой почему-то никого не было.