На подходах к святилищу Боэтии не громыхал ветер, только звенела сталь, прорезая зловещую тишину. Кол с насаженной на острие человеческой головой предупреждал зазевавшихся путников об опасности. Голова глядела помутневшими глазами и перекошенными набор окровавленными ошметками губ улыбалась всем подходящим к месту поклонения даэдра.
Я непроизвольно поморщилась, но смело шагнула дальше. Пара троллей по пути меня не испугала, и с этим как-нибудь разберусь.
Чуть выше по тропе ограждения щетинились грубо обтесанными кольями. На этих торчали не только головы – их «украшали» сожжённые тела людей, лиц и пола которых уже было не разобрать. Чёрная корка обуглившихся мышц растрескалась, обнажив багряные островки плоти. Запах горелого мяса щекотал ноздри и вызывал тошноту.
Внезапно наставшая ночь и подкрадывающийся ужас сдавливали горло, но я продолжала восхождение к огням, рассеивающим плотную мглу, к госпоже Боэтии, словно приветствующей меня высоко поднятым клинком.
Святилище находилось над лагерем последователей Принцессы Интриг. Вокруг стояли палатки и шатры, сшитые из шкур, лежали мешки с провиантом. Похоже, что даэдропоклонники жили здесь постоянно.
Немного впереди, в огороженном круге арены сражались два данмера в кожаных бронях. Оба двигались грациозно и быстро, как охотящиеся коты. За их движениями сложно было уследить. За оградой стояли другие культисты – данмеры, босмеры, имперцы и норды. Около дюжины, не больше.
Когда я поднялась и встала за ними, никто не обратил внимания. За моей спиной замер Эрандур. Некоторое время мы наблюдали за сражением вместе с даэдропоклонниками, и мой взгляд в опьяненном восторге ловил мастерские выпады, повороты и уклонения сражающихся. Для слуха стала музыкой песнь стальных клинков, соприкасающихся стремительно и звонко.
Наконец, один из данмеров изловчился и проткнул горло соперника, получив вместе с этим встречный удар в живот. Схватившись за торчащий клинок, он с победной улыбкой наблюдал, как погибает противник. Другие культисты продолжали смотреть на представление, никак не выражая радости или разочарования из-за гибели эльфа.
– Я достоин, – прошептал победитель, сплевывая кровь.
– Вряд ли, – прошипела подошедшая к нему лысая женщина-данмерка в плотной клёпаной броне и отточенным коротким движением перерезала горло. Потом она обернулась и заметила нас, продолжая поигрывать в руке изогнутым кинжалом.
Её взгляд на мгновение замер на Волендранге, но исполосованные шрамами губы тронула лишь призрачная ухмылка.
– У нас гости, – произнесла она, выходя из круга. Остальные культисты без интереса оглянулись, после чего принялись растаскивать погибших в сражении к кольям. С них снимали неповрежденные элементы брони и забирали оружие, а тела отшвыривали в сторону как ненужный хлам.
– И что же привело вас к святилищу Боэтии? – алые глаза даэдропоклонницы смотрели с вызовом. – Хотите пообщаться с Госпожой?
– На меня напал один из ваших. Я отобрала его жизнь, а значит, меня призвала Боэтия, – я ответила без запинки, выдержав изучающий взгляд.
– Значит, ты уже знаешь, кто наша Госпожа и чего хочет… – данмерка направилась вверх по лестнице, огибающей скалу, прямиком к статуе даэдра, повернутой спиной к лагерю и арене.
Я через плечо глянула на Эрандура, ощутив укол неуверенности в себе. Но его суровый вид в Маске Вайла быстро напомнил мне, как вести себя в подобных местах. Никакой слабости.
Жрец осматривался, изучал обстановку и молчал. Я была уверена, что одновременно с этим ещё и придумывал, как перебить всех культистов. Его роль была проста: прикрывать меня, если что-то пойдёт не так.
Я поднялась следом за эльфийкой и вышла на круглую, обнесённую частоколом площадку возле статуи. Груды костей и черепов у подножия и обожжённые тела на кольях более чем красноречиво описывали недружелюбный нрав Принцессы Интриг. Перед статуей высотой примерно в четыре человеческих роста торчал обелиск из темного камня, от которого спиралью расходились высеченные даэдрические руны. По обе стороны от змеиного хвоста Боэтии, в который плавно перетекали её тело и одежды, пылали чадящие дымом костры. Резкие угловатые черты лица даэдра могли принадлежать как мужчине, так и женщине. И Боэтия действительно могла быть и тем, и другим, меняя обличья по собственной прихоти.
Я посмотрела наверх, ощутив себя вдруг на дне невероятно глубокого колодца, под пристальным взором Принцессы Интриг. Облака над святилищем расступались, словно меч, устремленный в небеса, прогонял их прочь.
Мы все, смертные, приходящие к ней, будто плавали в мутной воде, как множество беспомощных головастиков, но переродиться в лягушек перед взором Принцессы Интриг могли лишь единицы. Те, кто росли быстрее прочих и начинали поедать себе подобных.
Данмерка остановилась чуть в стороне от святилища, насмешливо глядя на меня. Она оценивала, примерялась, что из меня может получиться, и её явно забавляли открывшиеся перспективы.
– Подойди ко мне, – сказала она, вытащив из-за пояса окровавленный кинжал, которым не так давно прикончила неудачливого эльфа.
Я сделала шаг вперёд, и Эрандур последовал за мной.
– А ты останься там, – было велено ему. – Смотри на Госпожу! Восхищайся её могуществом! Может она обратит на тебя дарующий силу взор.
Я с сомнением взглянула на жреца. Но, вопреки скверному чувству возрастающей тревоги, подошла ближе к данмерке.
– Думаешь, Боэтия действительно призвала тебя? – проговорила она, кривя губы в ухмылке. – Госпожа любит сильных и красноречивых. Вижу, ты уже убивала прежде, и с этим проблем не будет. Но вот лгала ли ты?
– Приходилось… – нескромно отозвалась я.
– Докажи. Возьми жертвенный клинок, – кинжал в руке даэдропоклонницы перевернулся рукоятью ко мне, а голос снизился до свистящего шепота. – Обмани. А потом убей. – И смеющийся взгляд перетек на Эрандура, стоящего около обелиска. – Скажи ему, чтобы положил руку на колонну. И Боэтия явится.
Я обвела глазами очертания волнообразного лезвия, стиснула кинжал в руке и обернулась. Жрец разглядывал колонну и идущие по кругу письмена у её основания.
«Она только что велела мне убить Эрандура?!» – промелькнула в голове паническая мысль.
– Эрандур! – рявкнула я, напомнив себе капитаншу из Хелгена, что когда-то отдала приказ казнить меня.
Данмер испуганно отшатнулся в сторону – показалось, что его изумление отпечаталось на оттиске Маски Вайла. Даэдропоклонники внизу настороженно притихли.
– Немедленно отойди оттуда! – с таким истерическим взвизгиванием чересчур заботливые мамаши иногда отчитывают пятилетних сыновей, собравшихся лезть в глубокую лужу.
Я заткнула выданный кинжал за пояс, подбежала к другу, подцепила его под локоть и поволокла прочь от святилища.
– Что ты делаешь? Что происходит?
– Не сейчас, – цедила я сквозь зубы, утаскивая жреца к лестнице и оборачиваясь на данмерку, давшую мне кинжал. Она всё ещё улыбалась так, что от этой улыбки по спине лился холодный пот.
Я провела Эрандура мимо арены, палаток и частокола обратно к тропе, не отпуская его руки, вцепившись в него так крепко, будто боялась, что стоит разжать пальцы и он исчезнет.
– Почему мы убегаем? – в недоумении вопрошал данмер.
– Мне только что предложили тебя убить… Чтобы вызвать Боэтию! – не разжимая зубов, выговорила я. – Что-то мне не по нраву такой вариант. Поэтому мы уходим! И как можно быстрее!
– А если они погонятся за нами? – Эрандур обеспокоенно глянул наверх, но никто нас не преследовал.
– Не погонятся, – выдохнула я и отпустила друга, когда мы ушли достаточно далеко. – Мне дали шанс показать себя.
– Не понимаю.
– А я поняла, – посмотрела на ночное небо и содрогнулась, вновь почувствовав на себе внимание Боэтии. – Она хочет посмотреть, на что я способна. Узнать, какие низости смогу совершить. Смогу ли обмануть, предать и уничтожить.
– И ты, конечно же, не станешь этого делать? – заволновался Эрандур, следуя за мной по тропе, по которой я почти бежала, с удивлением замечая, что сумерки отступают и становится светлее. – Мы ещё можем вернуться и уничтожить этот культ, – на ходу предложил данмер.