– Да вчера… Мы остановились в Ривервуде. Там была свадьба, и поздно вечером вампир убил моего знакомого при всех гостях.
– О боги! – Львица резко стала серьезной. – Хорошо, что на нашей свадьбе такого не было…
– Мьол, а ты вообще помнишь хоть что-нибудь?
– Честно? – жена поглядела на потолок, будто среди несущих балок и стропил витал ответ на мой вопрос. – Не слишком. Все смазанное. Мы пили в «Пчеле и Жале», отмечали нашу удивительную победу. С нами был Эйрин. Потом как-то спонтанно решили, что поженимся, и пошли в храм Мары.
– А там?
– Марамал нас поженил.
– Сразу? – смущенно спросила я.
– Не совсем, – Мьол виновато посмотрела на меня. – Кажется, я ему угрожала… Но не уверена. Боги, как мне стыдно за это! Но я тогда так влюбилась в тебя, что ничего не могла поделать!
После её слов мне стало теплее на душе. Я заключила жену в крепкие объятия и счастливо закрыла глаза. Всё позади, теперь мы вместе. Я не одна, Мьол всегда будет рядом.
В дверь тактично постучали трижды, прервав нашу семейную идиллию.
– Это, должно быть, Эрандур.
Мьол отошла от меня и открыла дверь. На пороге действительно стоял данмер, заинтересованно заглядывающий внутрь.
– Надеюсь, не помешал вам. Хотелось бы посмотреть на дом изнутри…
– Конечно, проходи, – Львица впустила его и отошла в сторону. – Только смотреть пока особо не на что, но главное, что начало положено.
– Истинно так, – кивнул жрец, оглядывая бедное убранство с видом полноправного хозяина. – Мы привезли ещё около десяти тысяч септимов.
– Сколько?! – Мьол явно не поверила своим ушам. – Нужно срочно поговорить с Эйрином!
– Зачем? – нахмурилась я.
– Он в Фолкрите, сможет найти рабочих, чтобы продолжали строительство, и закажет ещё древесины на лесопилке.
– Верно, но драгоценности ещё придётся где-то обменять, – Эрандур деловито прошелся по комнате, перешагнул спальники и придирчиво посмотрел на потолок. – Не хватает мебели и очага. Если не сделать очаг, древесина быстро отсыреет.
Мьол скрестила руки на груди и обвела дом задумчивым взглядом. Я, наблюдая то за ней, то за данмером, отчего-то почувствовала себя не в своей тарелке. Впереди маячила неопределенность. Возможно, вскоре нужно будет вернуться в Коллегию Винтерхолда и продолжать обучение, но мне казалось, что я должна провести с Мьол больше времени. Ведь я пообещала ей приключений, когда уезжала в прошлый раз.
– Мы думали, в начале следующего месяца в Маркарт податься… Ты с нами? – прильнув к жене, с надеждой посмотрела на неё.
Львица повернула голову и обняла меня за плечи.
– В Маркарт?
– Мне надо починить броню, – как бы невзначай уточнил жрец, плавно двинувшись к выходу.
– А ещё увидеться с Ворстагом. Это наш друг, наёмник. Скоро он станет папой, и надо ему об этом напомнить…
– Он что, бросил молодую мать и забыл о собственном ребенке? – брови Мьол от удивления взлетели на лоб, а я утвердительно кивнула. – Так не поступают достойные люди…
– Может, Ворстаг и не самый достойный человек, но он должен знать об этом, – твёрдо заявила я.
– Ворстаг славный воин и хороший друг. Просто он немного запутался, – поддержал меня данмер, остановившись у дверей. – Иногда его нужно направлять на верный путь.
– Что ж, – Львица крепче сжала моё плечо, – с удовольствием отправлюсь с вами в Маркарт! Думаю, Эйрин тоже заинтересуется…
Эрандур с короткой загадочной усмешкой покинул дом, а я смогла лишь кисло улыбнуться. На долю секунды забыла про Эйрина, а он уже едет с нами в Маркарт! Но я же не верила, в самом деле, что Мьол отправится с нами одна, оставив друга на растерзание Райи? И кстати, она что, уже начала доверять редгардке распоряжаться нашими деньгами?
Так или иначе, дверь за Эрандуром закрылась, а Мьол сразу притянула меня к себе, шепча:
– На чём мы остановились?
***
Тридцатого числа месяца Руки Дождя я с довольным видом вышла из фолкритского дома, где в кои-то веки появилась кровать. Сегодня был пасмурный и ветреный день, и сосны качались совсем не по-весеннему. Но всякий ветер, особенно весной, сулит перемены, а к худшему или к лучшему – время покажет.
Мьол ещё спала в доме, Райя, судя по всему, ушла на охоту, а Эрандура почему-то нигде не было. Уж не подался ли он с редгардкой на промысел?
Я побродила по двору, кинула в костер дров и села на пень, закрыв глаза и вслушиваясь в шум сосен и далекое карканье ворон. С каждым днём в Скайриме становилось теплее. Я вдыхала весенний воздух, приятный запах леса и костра и наслаждалась каждым мгновением спокойствия. Тут даже кошмары и жуткие воспоминания перестали меня тревожить, а даэдра, казалось, остались где-то там, за частоколом.
Но что-то настойчиво твердило, что эта тишина мнимая, и в ней затаилось нечто ужасное. По крайней мере, завтра мы намеревались покинуть Фолкрит и отправиться в Предел.
– Доброе утро! – от внезапного голоса Эрандура, прозвучавшего рядом со мной, я едва не свалилась с пня и распахнула глаза.
Данмер в рясе стоял передо мной, а в его руке был пучок голубого и красного горноцвета, который жрец протягивал мне. Я в смятении вытаращилась на цветы.
– Это тебе. С днем рождения!
Несмело приняв подарок, уставилась на Эрандура, напрочь позабыв, какие слова нужно говорить.
– С-спасибо, – стушевалась я, принявшись нюхать обретенные ингредиенты. – Где ты их нашёл?
– На берегу Илиналты. Там кое-где уже распустился горноцвет и летают пчелы, – он с тонкой, почти коварной улыбкой разместился на пне напротив меня и скрестил руки на груди. – Поэтому можно продолжать алхимические практики.
Моё лицо просияло после этих слов. Как же долго я ждала возможности вновь заниматься любимым делом! Я прижала к груди горноцвет и подалась вперед.
– Что? Правда? Ты продолжишь учить меня?
– Разумеется. Я же обещал. И не забыл о своём обещании, – серьёзно произнёс данмер. – К тому же ты уже научилась вычислять пропорции, поэтому будет легче. Да и грядущее лето хороший повод запастись травами и другими ингредиентами. Тем более, теперь у нас есть место, где их хранить…
– Да… – я погрузилась в мечты, разглядывая букет горноцвета. – Было бы славно, выращивать тут травы или грибы, делать зелья и продавать их в Фолкрите.
– Полагаю, мы могли бы составить серьезную конкуренцию Зарии, в таком случае, – жрец посмотрел вдаль, словно что-то прикинул в уме.
Размечтавшись о своей собственной лавке зелий, я не заметила, как Мьол вышла из дома.
– Что случилось? – поинтересовалась нордка, вглядываясь в наши с другом счастливые лица. По большей части в моё. Эрандура, даже в хорошем расположении духа, было довольно сложно уличить в довольной улыбке или иных бурных проявлениях чувств. Его лицо выражало лишь умиротворение и спокойствие, когда моя физиономия сияла ярче Ока Магнуса.
– А ты была бы охранницей лавки… А Эйрин вел счета… – я осеклась, помрачнела и вдруг поняла, что не доверила бы другому имперцу считать свои септимы. – Или нет.
– Какой лавки? – Мьол перевела недоуменный взгляд на жреца, а потом на пучок горноцвета.
– Никакой, – печально вздохнула я. – У меня один засыхающий корень Нирна и вот, – потрясла перед женой хилыми цветочками, – а всё туда же – лавка с зельями. Снадобья надо из чего-то варить.
Мьол подсела к костру, придвинулась поближе ко мне и подкинула еще одно небольшое полено в огонь.
– Эйрин должен прийти сегодня. Надеюсь, он договорился насчет лошадей…
– Четырех? – взволнованно спросила я.
– Хотя бы трёх. Нам пришлось продать ту лошадь из Рифтена, а вторую в прошлый раз забрал Эрандур, – Мьол подозрительно посмотрела на всё ещё безмятежного жреца, который повернулся к ней, услышав своё имя.
– Надо же было спасти Джулию от Тёмного Братства… – угрюмо проворчал он.
– До сих пор в голове не укладывается, – призналась Львица, а я заёрзала на пне.