– Эрандур, это ты? – испуганно пискнула я.
– С чего бы мне смеяться? – данмер ответил в своей манере, и мои зубы непроизвольно скрипнули.
Хохот становился всё громче, он просачивался сквозь стены и потолок и обволакивал сознание предчувствием чего-то ужасного, такого, от чего хотелось немедля бежать прочь. Огонь во всем доме вдруг вспыхнул.
– Уходим отсюда, – жрец быстро двинулся обратно в спальню.
Пламя на свечах дрожало, то угасая до тлеющих фитилей, то вспыхивая ярче полуденного солнца. От этого начало рябить в глазах. Сердце в панике забилось о рёбра, я вертела головой и пыталась следовать за Эрандуром, но из-за мерцания света, останавливалась и терла глаза. Казалось, дом начинает меняться. Он стал чудовищем, в пасть которого мы случайно забрели, и теперь его стены смыкались вокруг нас, готовясь перемолоть всё живое в пыль.
«Я ждал тебя!» – прогремел голос, прорвавшийся сквозь стены. Он дотягивался до самого сердца и заставлял замереть на месте, подчиниться жесткому, не терпящему возражений приказу.
– Скорее! – крикнул данмер. Я сбросила с себя оцепенение и побежала, но не могла понять, куда бегу, словно заблудилась в двух комнатах. За мной раздавались грузные шаги дозорного Стендарра, но я уже начала сомневаться, что это он. Что если меня преследует чудовище, хохот которого непрестанно слышится в голове?
По стенам прокатилась волна дрожи, дом затрясся, на полках задребезжала посуда.
«Покажи, что ты можешь!»
Я выбежала на кухню, увидела Эрандура у выхода. В меня сзади врезался Туран и кинулся к двери, отталкивая от нее данмера.
– Заперто! – жрец отошел на пару шагов назад и прикрыл меня собой.
Пламя из очага вырвалось наружу, заполнило пол и вмиг схлынуло как волна. Я не сдержала крика, почувствовав, как жар огня расцеловал меня в щеки.
– Что происходит?! – вцепившись в Эрандура, я бешено озиралась по сторонам, и сквозь грохот металла в стенах, слышала утробный смех. Он был повсюду и проникал прямо в голову. От этого голоса по спине всё ещё бегали мурашки, а поджилки тряслись. Я стояла, только потому что держалась обеими руками за Эрандура, иначе ноги подвели бы меня. Под кожу тысячами игл проникало ощущение непреодолимого ужаса. Кем бы ни был даэдра, с которым мы столкнулись, могущества ему не занимать.
«Убей его!» – приказал голос.
Огонь вновь ненадолго погас, и всё затихло, на кухне сладко запахло воском оплавившихся свечей. Потом светопреставление повторилось заново. Мимо меня пронеслась чугунная кастрюля и, звонко ударившись об стену, покатилась по полу.
«Убей же! Сделай это! Или я тебя сокрушу!»
Туран пытался плечом выбить дверь, бросаясь на нее, отбегая назад для новой попытки. Дверь не поддавалась, но он не отступался. Эрандур оттеснил меня подальше от дозорного, посуда и прочая домашняя утварь с оглушительным грохотом посыпалась с полок. Стены дома и пол вздрогнули. Я отцепилась от Эрандура, не устояла на ногах и упала. Казалось, что меня ударило что-то снизу по пяткам. Ладонями ощутила, как мелко вибрирует пол и как упавшие сковороды дребезжат в унисон зловещему голосу.
«Убей, или я сломаю тебя! Я хочу видеть кровь!»
Кастрюли взмыли вверх, пламя снова затопило пол, обдав лицо новой волной жара. Эрандур схватил меня за руку и помог встать.
– Оно хочет, чтобы мы друг друга переубивали? – Туран перестал штурмовать дверь и остановился с булавой наготове. – Не слушайте его! Мы должны сопротивляться!
«Ты смеешь противиться мне?!»
Вилки, ложки, ножи и кастрюли хаотично заметались по кухне. Я пыталась закрыться руками, но скоро с моей головой встретился кружащийся чугунный ковшик, и в глазах ненадолго потемнело. Присев у стены, слева от двери, тщетно пыталась прийти в чувство и собрать себя воедино. Происходящее меня полностью дезориентировало, а голос даэдра уже громыхал почти неразборчивым металлическим рёвом, диктуя свою волю всё настойчивее и злее.
«УБЕЙ! УБЕЙ! Я СЛОМАЮ ТЕБЯ! Я ТЕБЯ УНИЧТОЖУ!»
Мимо Эрандура пролетел нож. Лезвие рассекло щеку, и данмер схватился за лицо. Со стола взлетел колун и, вращаясь в воздухе, устремился в сторону дозорного, пронесшись возле его головы. Туран судорожно выдохнул – топор воткнулся в полку, справа от него.
– Если мы никого не убьем, оно убьет нас! – яростно выкрикнул мужчина. – Да простит меня Стендарр, я обязан сделать это! – и он бросился с булавой на безоружного жреца.
«ДА! УБЕЙ ЕГО ВО СЛАВУ МОЮ!»
– Эрандур, берегись! – завопила я, увидев, что творится. Нашарила руками на полу один из упавших ножей и кинулась наперерез обезумевшему дозорному Стендарра.
Данмер успел сотворить огненную стрелу, но магия не достигла цели – Туран поставил оберег, поглотивший чары. Пары секунд мне хватило, чтобы допрыгнуть до дозорного и вонзить нож ему под мышку. Он выронил булаву и схватил мою руку, до боли вывернув запястье. Эрандур вдруг оказался за спиной Турана и ловко пойманным в воздухе ножом перерезал ему горло.
Хватка дозорного на моём запястье ослабла, светлые одеяния потемнели от крови. Туран опустился на колени и на последнем выдохе прохрипел:
– Стендарр…
Мерцание света и тряска прекратились. За исключением убитого мужчины на кухне, дом вернулся к прежнему состоянию.
«Иди ко мне! – продолжил голос уже с менее ожесточенной, даже дружелюбной, интонацией. – Получи свою награду!»
– Пошли отсюда, – я кинулась к выходу, но плашмя ударилась о всё ещё запертую дверь.
«Ничтожество! Ты будешь играть по моим правилам! Или я раздавлю тебя!»
Ну, конечно! Как я могла забыть об игре, в которой участвую! Даэдра не дремлют, и следующий принц сделал свой ход. Пока я не знала, кто это, но властный голос и страх, стискивающий сердце, рождали в памяти угрожающий образ Мерунеса Дагона. Но были и отличия. Прямолинейный Владыка Разрушения с большей вероятностью заманил бы нас ловушку и призвал армию дремор, чтобы разорвали нас на части.
Эрандур странно взглянул на меня, потом на дверь, и с тяжелым вздохом проронил:
– Идём…
– Туда? – я ткнула трясущимся пальцем в сторону спальни. – Что-то не хочется больше идти на зловещий голос…
– Теперь уже ничего не поделаешь, нужно идти вперед, – данмер направился через кухню, и пришлось последовать за ним. Сама мысль, что придется остаться одной в этой комнате, в этом доме, да еще и рядом с мертвых дозорным, вызывала головокружение и тошноту.
«Верно, ничтожество! Ты на правильном пути!» – заговорщицки сообщил даэдра.
Прежде запертая дверь в коридоре за спальней открылась, впуская нас в некое подобие кладовой, заставленной полками и многочисленными бочками и освещенной ровно горящими факелами на стенах. Одна из полок стояла перпендикулярно остальным, а за ней, прямо сквозь горную породу, вился земляной коридор, ведущий в неизвестность.
«Подойди ближе! Не бойся!» – голос стал подозрительно ласковым, если не сказать зазывающим. От этого идти вниз хотелось ещё меньше, а в коридоре слабо замерцал свет вспыхивающих факелов.
Мы с Эрандуром сначала замерли возле шкафа – ни мне, ни жрецу идти в очевидную ловушку не хотелось, а даэдра решил выдержать зловещую паузу перед тем, как свет факелов принялся тревожно колебаться, норовя погаснуть. Расценив это явление, как намёк, я первой ступила в коридор, шепнув другу:
– Прикрывай меня, если что…
Лаз оказался тесноват – похож на штрек шахты, но мне удалось протиснуться, чтобы увидеть небольшую пещеру с даэдрическим алтарем посередине, откуда на меня скалилось жуткое рогатое существо из металла. Его длинный язык свешивался в пустую чашу, над которой парила ржавая шипастая булава с массивной головой. Перед алтарем я заметила круглую площадку.
«Возьми же свою награду!» – возвестил даэдра, но Эрандур не позволил мне шагнуть вперед, ухватив за запястье.
– Ты знаешь, кто это? – спросил он. Я отрицательно покачала головой.
– Молаг Бал, – процедил жрец сквозь зубы. – Мы у алтаря одного из могущественнейших лордов даэдра. Это покровитель насилия, пыток, осквернения жизни и всего самого отвратительного, на что может быть способен человек. Да сохранит нас Мара!