– Пригнись! – прошипела Мьол.
Ворстаг, положив топор на землю, по-пластунски полз к краю обрыва. За ним на четвереньках кралась моя жена.
– Это еще зачем? – возмутилась я, но присела на корточки.
– Сейчас всё увидишь, – процедил сквозь зубы Ворстаг, и я поползла, прижимаясь грудью к земле.
– Там, внизу! – наёмник добрался до края и замер. Я остановилась справа от Мьол, и сердце сжалось от страха. Даже представить не могла, что мы так высоко залезли!
Тракт, по которому мы ехали, и река превратились в едва различимые серые полоски. Передо мной раскинулись горные кручи, окутанные ослепительным солнечным светом. А внизу на склоне, в небольшой долине, скрытой скалами, расположились изгои. В лагере горели костры, между расставленными полукругом палатками из звериных шкур время от времени перемещались охотники. С высоты они напоминали копошащийся муравейник. Правда, муравьев было не так уж и много. Палаток я сразу насчитала всего пять, а слева высилось некое подобие шатра, сверху похожее на треугольник с выпуклыми гранями.
Сзади затрещали ветки, потом лязгнул доспех. Эрандур и Эйрин вскоре присоединились к нам на наблюдательной точке. Ворстаг рядом со мной тяжело дышал и вглядывался в лагерь.
– Вот сука, – прошипел он.
– Где? – я внимательнее всмотрелась в поселение дикарей.
– Слева, гляди, вон она ходит. Кривоногая тварь, – прорычал норд.
Я сощурилась, пытаясь найти глазами, о ком он говорит, и увидела её. Эрандур одновременно с этим выразился коротко, ёмко, но совсем не по-жречески.
Ворожея. Издали она походила на ощипанную ворону. Резкие птичьи движения были заметны даже с нашей высоты. Она, покачиваясь, топталась возле треугольного шатра, а я вдруг поняла, что не видела этих тварей с того самого дня, как угодила в разум Пелагия Безумного.
– Там же, гляди! – негромкий голос данмера сочился ненавистью. – Пленники. Дикари похищали кого-нибудь?
– Как обычно. Ты же знаешь, что изгои любят кровавые жертвоприношения, особенно если поклоняются даэдра.
И тут даэдра! Никуда от них не деться. Интересно, какому именно принцу поклоняются дикари и ворожеи? Вряд ли это Молаг Бал. Но кто еще любит кровавые жертвоприношения? Проще сказать, кто их не любит!
Около шатра, чуть правее, я с трудом различила сгорбленные фигурки связанных людей. Они не двигались, поэтому не были заметны сразу.
– Что будем делать? – поинтересовалась Мьол. – Вижу, их там не меньше двадцати…
– Вот вы и придумайте, – Ворстаг отполз назад и побрел через заросли к кургану.
Я встала на четвереньки и последовала за ним, огибая искривленные серые стволы деревьев, пока не врезалась лбом в коленку, застывшего среди зарослей наёмника. Судя по треску веток и шороху травы, за мной ползли остальные члены нашего отряда.
Ворстаг протянул мне руку и помог встать. Я отряхнулась от пыли и прилипших травинок и пошла обратно к кургану, где мы оставили лошадей.
– Если есть предложения, то я внимательно слушаю, – протянул норд, прохаживаясь вдоль камней, пока из-за деревьев, ломая ветви, выбирались Мьол, Эйрин и Эрандур.
– Если ты действительно хочешь знать чье-то мнение, сперва нужно рассказать всё, что тебе известно об этом месте, – неоднозначно выдал данмер, вытаскивая из волос обломок ветки. Я с подозрением обернулась на Ворстага.
– Эрандур имеет в виду звериную тропу справа отсюда, – увидев моё хмурое лицо, произнесла Мьол. – Ворстаг почему-то решил не подсказывать нам.
– Это козья тропа. Здесь много коз, понимаете? – уточнил наёмник, скрестил на груди руки и продолжил рассекать вдоль камней. – Но эта тропа прекрасно видна из лагеря. Все склоны просматриваются. Однако если мы натянем на Джулию козью шкуру…
– Эй! – возмутилась я, уперев кулаки в бока. – Я сейчас сама тебя на кое-что натяну!
Эйрин отвернулся, сдерживая смех, а Ворстаг продолжил язвительным тоном:
– О чем я и говорил! Блеять она уже умеет…
– Ну, хватит! – остудила его Мьол. – Говори по делу!
– По делу больше ничего нет. Нападать на дикарей в открытую не имеет смысла. С тем же успехом можно просто спрыгнуть отсюда вниз. Результат будет тот же – смерть. Местоположение лагеря выбрано идеально, – в голосе Ворстага послышалось слабо скрываемое восхищение. – Это единственная обзорная точка, но дикари и не боятся наблюдения. Кто бы ни пошел сверху по тропе, они сразу увидят. А если по тракту пойдет хорошо вооруженный отряд – все сбегут и ищи потом изгоя в Пределе! Они хитрые, не рискуют людьми… Только ворожеи прежде не было.
Эрандур прошелся вокруг кургана, посмотрел наверх, вглядываясь в облачное небо, не сулящее плохой погоды.
– В таком случае, нам бы пригодились зелья невидимости, – заметил данмер. – К сожалению, их у нас нет.
– Есть корень Нирна! – возликовала я, бросаясь к рюкзаку, но быстро сникла. Зря все-таки тогда в реку свалилась. Для хорошего зелья одного усохшего растения маловато – нужны ещё какие-нибудь ингредиенты. Хотя бы зуб ледяного привидения или крылышко лунного мотылька.
– И прицелиться из лука не выйдет, – вздохнула Мьол. – Слишком далеко. Даже если попадем в одного, переполошим остальных.
– Эрандур, на тебя вся надежда, – Ворстаг неторопливо приблизился к жрецу, который напряженно придумывал план действий и хмурился мрачнее тучи.
– А вариант с козлиными шкурами не так уж и плох, – задумчиво протянул данмер с совершенно серьёзным видом, и я поперхнулась вдохом. – Но я бы прокрался к лагерю под покровом ночи, когда изгои наиболее уязвимы. Ночью они не увидят тропу…
– Надеюсь, мы увидим куда идти… – скисла я.
– Но мы же не будем никого бить ночью! – глаза Мьол вспыхнули ярче солнца. Львица ударила кулаком по ладони и подошла ближе ко мне. – У нас же будет прекрасная возможность спрятаться и напасть из засады.
– И первым делом надо убрать ворожею! – Ворстаг так хлопнул Эрандура по плечу, что тот пошатнулся. – Я знал, что могу на тебя положиться, дружище!
– Не за что, – недовольно проворчал жрец, сверкнув глазами. – Только не говори, что тебя не посещала эта идея?
– Посещала, но разве я смогу в одиночку уложить два десятка дикарей и ворожею? – наёмник развел руками, и я сразу живо вообразила, как он будет рассказывать такую легенду о своих подвигах очередной девушке, с которой захочет переспать. Осталось только сделать это и выжить.
========== Глава тридцать седьмая. Да встретишь ты смерть с мечом в руке ==========
Когда горы Предела поглотили густые сумерки, лагерь изгоев в скрытой долине ненадолго притих. Лишь небольшой костер продолжал гореть в полукруге, образованном палатками. Я, лежа в засаде, решила, что скоро изгои разойдутся спать, а двое или трое останутся дежурить. Но надеждам не суждено было сбыться.
Внезапно, прорезав глаза яркими ослепительными вспышками, в лагере зажглись три огромных костра, и в образованном ими треугольнике стояла ворожея, испуская с когтей ровные потоки пламени.
Проморгавшись, чтобы отразившиеся белые всполохи перестали мерцать перед взглядом, я снова уставилась вниз, стараясь ничего не пропустить. Мы явно ошиблись, когда придумывали план действий – изгои не собирались прятаться по палаткам. Что бы они ни намеревались делать, все только начиналось.
Вокруг костров столпились остальные обитатели лагеря, к ворожее подтащили связанных пленников, и я поняла, что пора действовать.
Прокатившись кубарем сквозь заросли и путаясь в собственных ногах, чуть не свалилась с лестницы, ведущей в курган, где около алтаря тлел маленький огонек. Вокруг него расселись мои спутники, а Ворстаг, по-хозяйски сдвинув древние инструменты и кости в сторону, расположился прямо на алтаре. У дальней стены дремали укрытые от ветра кони.
– Там! – ткнув пальцем в сторону лагеря, просипела я. Несмотря ни на что, голос повышать боялась – вдруг эхо сделает его слишком громким и внизу нас услышат?
– Что случилось? – Эрандур сразу встал, а Мьол потянулась к клинку.