— Ты заслуживаешь самого лучшего, и если она не соответствует этому уровню, то пошли её куда подальше. Ты и так давал ей достаточно шансов принять решение относительно вас. Ни одна девушка не стоит всей этой нервотрепки. Даже моя жена, но она никогда и не будет так выпендриваться.
— И моя, — добавил Маттео.
— Трина очень хорошая, братик, — я бросил взгляд на Дина, прежде чем перевел внимание на свой бокал.
— Да, да, я уже слышал, какие у вас охренительные жены. Мы можем вернуться к моей проблеме?
— А мы и не меняли тему, — заверил его Маттео.
— Ну, и что ты думаешь по этому поводу? Ты толком не знаешь ни меня, ни Мелиссу. Какое твое мнение? — Дин повернулся в сторону Маттео. — Ну, как стороннего наблюдателя.
Маттео посмотрел куда-то между мной и моим братом, прежде чем ответил:
— Я не знаю всей истории, что произошла между вами двумя, но исходя из того, что я знаю, она просто водит тебя за нос. Она знает о твоих чувствах к ней, правильно?
— Знает, — ответил Дин.
— Уверен? Ты говорил ей? — спросил Маттео.
Дин скорчил гримасу.
— Да. И не раз.
Снова появилась официантка и поставила перед нами три стопки текилы. Я протянул ей свою кредитку и попросил принести счет, желая, чтобы она как можно скорее оставила нас одних, и мы смогли, наконец, разобраться с тем дерьмом, в которое угодил мой брат.
— Хорошо, и что она тебе на это сказала? — спросил Маттео, возвращаясь к нашему разговору.
— Она как обычно избегает ответа на этот вопрос и пытается заткнуть мне рот поцелуем или говорит, что я тоже ей нравлюсь, но…
— Но что? — перебил я.
— Я ей тоже нравлюсь, но прямо сейчас ей не нужен парень. Или она не может быть с кем-то. Или еще какая-нибудь херня. Я не знаю. Достала. Я устал.
— Думаю, именно это ей и нужно, — Маттео уставился на моего брата, и тут меня озарило.
— Маттео прав. Ты должен дать ей понять, что устал от таких отношений.
— Я просто сказал, я не собираюсь…
Я хлопнул брата по плечу.
— Но тебе следует пройти через это. Она должна потерять тебя, чтобы раз и навсегда понять, чего же она все-таки хочет от ваших отношений.
— Для меня это не игра, Джек. Мне надоело, что она пользуется мной, и я больше не позволю ей делать это. Или она хочет быть со мной или не хочет. Так или иначе, я задолбался крутиться рядом с ней в ожидании, когда же она что-то решит. — Я наблюдал, как Дин опрокинул стопку текилы.
— Готов вернуться домой? — спросил я.
— Еще спрашиваешь.
Мы втроем встали из-за стола, после того как Маттео пододвинул свою стопку Дину, и тот в один момент опустошил её. Я расписался на нашем счете и отдал его официантке, после чего мы вышли из темного помещения на солнечную улицу Манхеттена.
— Мне нужно припарковать машину. Судя по всему, моя жена сейчас наверху вместе с вашими девчонками, — сказал Маттео с водительского места. — Хотите, чтобы я сначала подбросил вас к дому?
— Не будь придурком. Мы вместе пойдет наверх.
Дин вел себя тихо, пока лифт поднимал нас на двадцать третий этаж, и он был первым, кто выскочил из кабины, когда створки открылись. Я никогда не видел, чтобы он так торопился. Мы с Маттео бегом последовали за ним, так как никто из нас не желал пропускать ни минуты предстоящего шоу. Это было некрасиво с нашей стороны, но мысль о том, что я смогу увидеть, как мой весь из себя такой милый брат покажет свою суровую мужскую сторону, была слишком заманчива.
Дин влетел в квартиру прежде, чем мы успели его догнать, и схватил Мелиссу за руку.
— Нам нужно поговорить. Сейчас же.
— Ай, Господи, Дин, отпусти меня.
— Нет. Ты хочешь, чтобы мы поговорили в приватной обстановке, или, чтобы я сказал то, что хочу сказать, перед всеми этими людьми?
Он махнул рукой в нашу сторону, и я посмотрел на Кэсси, которая в этот момент смотрела на меня.
Я одними губами сказал ей, что это была не моя вина, но она, прищурившись, не сводила с меня глаз.
Мелисса посмотрела на Трину, Кэсси, Маттео и меня, прежде чем прошептала:
— В приватной обстановке, — и пошла вслед за Дином.
— Привет, Трина! — я улыбнулся жене Маттео. — Отлично выглядишь.
— Перестань подкатывать к моей жене, — пошутил Маттео.
— Ты вообще не хотел сюда подниматься, разве не так? — парировал я.