Мда. А ведь для того, чтобы вообще воспитывать Хроки с Анной нужно обладать по крайней мере хоть каким-нибудь домом. Не буду же я детей с собой таскать. И нужен кто-то, кто будет присматривать за детьми... Черт. Ну вот нельзя было попозже, я даже первую ступень закончить не успел, что ж за невезение-то!
Местом ночевки я выбрал скромную полянку близ дороги. Тут было пепелище костра, а значит и река есть рядышком и место отхожее. Практически обустроенный лагерь.
Меховую палатку я обменял на кожаную. Сейчас лето было в самом разгаре, так что, слава богу, мерзнуть не приходилось. Местные леса были еще довольно дикими, до ближайшего поселения было далековато. Так что спал я беспокойно и урывками, периодически вставая и обходя лагерь с факелом.
Короткий сон принес мне тревожное видение об олене, наблюдающем за мной из дальних кустов. Он покрутил головой, встал на две задние конечности и увеличился в размерах. Теперь он был похож на человека с огромными ветвистыми рогами, мускулистым торсом и мощными ногами, покрытыми шерстью и все еще выглядящими как оленьи. Передние конечности лишились копыт и приобрели суставчатые длинные пальцы с острыми черными когтями. Кожа и шерсть на морде медленно истаяли, обнажая белый череп с черными провалами глазниц, в которых загорелись желтые огоньки. Нехорошие огоньки.
И эта чупакабра начала свое движение ко мне, просачиваясь сквозь кусты и деревья как призрак. Я почувствовал, как у меня встали дыбом волосы. Даже, кажется, отросшая щетина встопорщилась.
Зря я пошел один. Надо было уломать Маркурио пойти со мной. Или отправляться с ним до Рифтена, чтобы там нанять повозку и спокойненько доехать до Винтерхолда. И пофиг, что дорого. Главное, что был бы не один.
Чудище зависло надо мной. Сомнений в том, что это Хирсин, не было. Очень знакомая хищная аура. Словно на тебя из кустов смотрит голодный волк, сверкая дикими глазами.
Тело не двигалось. Я уже весь вспотел, пытаясь пошевелить рукой или ногой. Даже драконьей силы не было.
Я чертыхнулся. Точно, я не чувствовал привычное колыхание силы с самого Высокого Хротгара. И всяких медведей и троллей вполне себе убивал огненными шарами. Неужели все силы потратил на ту змею? Но куда потом делась та прорва, которую она высосала из Алдуина?
Хирсин меж тем протянул руку к моей груди. Сердце колотилось как бешеное. Его аура давила на меня, кажется, еще больше прежнего. Да что ж такое, почему я не могу пошевелиться?!
- Хм, ты потерял силу, - сказал он внезапно, да так громко, что я чуть не поседел, - И ты... Ты не Драконорожденный!
Я обмер, почувствовав резкий всплеск силы. Но только спустя пару секунд сообразил, что эта сила незнакома мне.
- Хирсин, - по поляне раскатился низкий голос, - Я смотрю, ты все успокоиться не можешь.
Внезапно стало как-то жарко. Воздух превратился в густое марево, стало трудно дышать.
Монстр надо мной застыл и медленно выпрямился. Развернувшись, он ответил:
- Ты обманул меня, Лорхан.
- Ты обманул сам себя, не надо перекладывать с больной головы на здоровую.
- Ты всунул сюда поддельного Драконорожденного и обманул не только меня, но и Алдуина... Да и всех остальных тоже.
- А я смотрю, ты только и ждал, пока Драконорожденный появится, чтобы урвать себе сладкий кусок, - в голосе бывшего бога появилось раздражение, - Который раз говорю - не тяни руки к моим людям. Иначе поплатишься.
На поляне воцарилась напряженная тишина. Я лежал, все еще пытаясь пошевелить телом и исходя седьмым потом. Будто каменной плитой придавило, аж дышать нечем.
Хирсин внезапно хмыкнул.
- Но он - не Драконорожденный. Он пришлый.
- Все равно он мой. Я его позвал и он мой гость.
Они помолчали еще немного.
- Я понял тебя, - медленно сказал Хирсин, - Но я не один. Придут другие. Слишком аппетитная у него аура...
- Это уже мои проблемы.
Раздался громкий хлопок, от чего я вздрогнул и понял, что, наконец, могу двигаться. Приподнявшись, я поморщился от ноющей боли в теле. Кажется, на меня плохо влияют что принцы даэдра, что бывшие боги.
Раздался шелест шагов. Я вскинул голову и уставился на мужчину, стоявшего передо мной.
Ярко-рыжие волосы, глаза янтарные. Смотрят с любопытством.
- Да уж, ну и тяжко тебе пришлось, - вздохнул он, присаживаясь рядом на корточки, - Гляжу, ты полностью истощен.