Он раздвинул заросли и громко выругался: под сенью пальмы, ритмично двигались три мускулистых черных тела. Одно из них принадлежало Зангобалу, два других — освобожденным Конаном пиратам. Все трое отличались высоким ростом, так что Конан даже не сразу заметил меж них стройное белое тело. Стоя на четвереньках, Лисса, ритмично раскачиваясь, принимала черную плоть сразу во все свои отверстия. Конан поймал замутненный похотью взгляд и почувствовал, как у него застучало в висках, а глаза заволокла кровавая пелена бешенства.
— Какого черта, варвар? — обернулся Зангобал, — иди к своей…
Мощный удар в челюсть прервал эту тираду и черный великан рухнул словно бык на бойне. Оставшиеся два пирата, в мгновение ока растворились в кустах. Конан посмотрел на девушку все еще стоявшую на четвереньках и ярость в его глазах сменилась брезгливостью почти сразу перешедшую в жалость. Он молча протянул руку, но Лисса, надрывно всхлипнув, напролом кинулась через заросли, прижимая к груди разорванное одеяние.
Полуобнаженная девушка почти выбежала из зарослей, когда перед ней вдруг выросла гибкая фигура с развевающимися золотыми волосами. Сильные пальцы ухватили Лиссу за горло и с размаху приложили ее о ствол ближайшей пальмы. Лисса попыталась выхватить кинжал, но противник ударил ее кисть о дерево и клинок выпал из разжавшихся пальцев.
— Послушай, маленькая шлюшка, — прошипела Валерия, — мне плевать, с кем и как ты трахаешься, пока тебе не вздумается разлагать мою команду. Может ваши черные и другие, но мои люди — настоящие дикари. Они привыкли мыслить крайностями: белый человек для них или бог или мясо, середины тут не бывает. И ты делаешь все, чтобы попасть во вторую категорию: сначала они увидят в тебе шлюху, а потом — закуску!
Последние слова она чуть ли не выплюнула в лицо Лиссе, стараясь, чтобы до нее как следует, дошел смысл ее слов. И у нее получилось: лицо девушки, только что полыхавшее яростью, вдруг скривилось, на глазах заблестели слезы и Лисса, всхлипнув, обмякла в руках Валерии. Пиратка вдруг устыдилась своей жесткости и, убрав руку с горла, осторожно погладила ее по волосам.
— Ладно, не реви, — сказала она, — скоро ты вернешься в свои края и сможешь вести себя как заблагорассудиться. А насчет Конана — тут, я скажу, ты ведешь себя неправильно. И дело не в его чувствах, а в том, что ты, ведя себя так подрываешь его союз с Дарреном Пайком. А для меня он прежде всего напарник, ревновать его ко мне нет смысла. Я не рождена для семейной жизни, да и он тоже, если честно. Ну, хватит, плакать, пойдем к костру.
Она осторожно вытерла слезы с глаз Лиссы, когда та внезапно обхватила ее лицо руками и порывисто прильнула к губам ошеломленной Валерии. Умелый язычок лиссенийки сплелся с языком аквилонки и та, с изумлением поняла, что отвечает на этот страстный поцелуй.
— Эй, перестань, — наконец отстранилась Валерия, — помешалась, что ли от страха?
— Такая сильная, — обиженно произнесла Лисса, — но такая глупая. Как ты поняла, что дело не в Конане, вернее не только в нем? Вы такие…непохожие на всех и меня тянет к вам обоим.
Тонкие, но сильные руки обвили шею Валерии и синие глаза встретились с лиловыми.
— Последний раз женщина хотел поцеловать меня десять лет назад, — сказала аквилонка.
— И что с ней стало? — лукаво поинтересовалась Лисса.
— Я вонзила кинжал ей в спину.
— Наверное, она делала это хуже, чем я, — рассмеялась Лисса и на этот раз Валерия не стала отстраняться, когда их губы вновь сплелись в поцелуе.
Конан вышел к все еще веселившемуся сборищу — за шумной попойкой никто не услышал недавней потасовки. Два чернокожих пирата, бывших с Лиссой, уже сидели возле костров, но Зангобала нигде не было: видно, он все еще валялся без сознания.
— Приволоки его сюда, — хмуро буркнул киммериец одному из пиратов, — пока его не нашел зверь.
— Хорошо, — негр кивнул и хотел нырнуть в заросли, но Конан придержал его.
— Где белая госпожа?
— У себя в хижине.
Подойдя к хижине Валерии, Конан отодвинул циновку и негромко позвал.
— Ты здесь?
— Не так громко, — послышался негромкий смешок, — входи быстрее.
— Надо поговорить, — сказал Конан, заходя внутрь.
— Не сейчас, — Валерия встала во весь рост и Конан невольно замер, когда пробивавшийся сквозь небольшое окошко свет, высветил ее обнаженное тело, — иди ко мне.
Она протянула руку, увлекая Конана за собой и тот, невольно поддавшись ее напору, скользнул вслед за ней на ложе, одновременно скидывая одежду. Его руки стиснули гибкое тело и Валерия со стоном подалась ему навстречу, жадно целуя, почти кусая его губы. Ее ногти впились в его спину, чертя красные узоры, сильные ноги обхватили талию киммерийца….и в этот момент он почувствовал, как нежные руки легли ему на плечи и еще чьи-то губы коснулись его шеи.