Горящие черным огнем глаза уставились на побледневшего Тараска.
— Сердце Аримана пропало! — сказал Ксальтотун, — и я знаю, кто его взял. Когда все это началось, я быстро понял, что тут задействована магия Камня — иное колдовство не могло бы сотворить такого. Я заглянул в тайник, где лежало Сердце — и он был пуст!
Амальрик и Валерий постепенно отодвигались от короля Немедии, словно от прокаженного. Сам Тараск пытался что-то сказать, но вместо этого лишь глотал ртом воздух, не в силах вымолвить ни звука перед обвиняющим взглядом колдуна.
— Я поймал раба, который следил за мной, узнав, где спрятано Сердце, — продолжал маг, — и от него я узнал, что он этот делал по твоему приказу. И так я узнал, что ты предал меня — меня, кому ты обязан королевским троном!
— Я бы не сделал этого, если бы ты сам вел честную игру! — выкрикнул Тараск, — зачем ты сохранил жизнь королю Аквилонии?! Конан сбежал из дворца именно потому, что ты сначала пощадил его, а потом упустил из рук, надышавшись черного лотоса. Я надеялся, что потеря камня сделает тебя осторожней и заставит больше считаться с нами!
— Конан жив? — произнес Амальрик, не веря своим ушам.
— Я не могу доверять тому, кто кусает протянутую ему руку, — произнес Ксальтотун, — твое предательство уже сотворило немало вреда — и я не могу чувствовать себя в безопасности. Если Конан доберется до Сердца и найдет знающего чародея — все мои планы пойдут прахом.
— О каких планах можно говорить сейчас, — нервно рассмеялся Валерий, — когда мы неведомо где?
— Если я верну Сердце, все можно будет исправить, — произнес Ксальтотун, — но сначала, — колдун не закончил фразу, вставая из за стола и подходя к Тараску.
— Не подходи! — король Немедии вскочил из-за стола, выхватывая меч, — ты, отродье Сета!
Он замахнулся, чтобы опустить лезвие меча на голову колдуна, но тот выставил руку, схватившись голой ладонью за клинок и выкрикнув заклятие. Тараск с ужасом увидел, как благородная сталь покрылась бурой ржавчиной, чернеющей на глазах. Клинок в руке Тараска рассыпался пылью и король с ужасом смотрел на черные пятна, ползущие по его ладони. Тараск пытался закричать, но из его горла вырвался лишь сдавленный хрип, глаза вылезли из орбит и налились кровью. Удушающий трупный смрад разнесся по комнате, одежды короля потемнели и рассыпались прахом, обнажая гниющую плоть, в которой копошились черви. Тараск издал булькающий хрип и рухнул на пол рассыпавшимся от удара скелетом, обтянутым почерневшей кожей.
— Надеюсь, это послужит уроком остальным, — Ксальтотун повернулся к Амальрику, — у него был наследник?
— Аспензия, дочь, — выдавил побледневший Амальрик, — скверная девчонка.
— Вот и хорошо, — кивнул Ксальтотун, — объявишь ее наследницей и о своём регентстве. Ты ведь хотел править Немедией — теперь твои мечты сбылись.
— Так Конан и правда жив? — несмотря на страх, все же рискнул спросить Альмарик.
— Да, — неожиданно произнес Валерий, — когда я расследовал убийство графа Фееспия в королевской башне, то…
— Это уже неважно, — пожал плечами Ксальтотун, — слуги Сета — коего в здешних краях называют иначе, — уже рассказали, куда мы попали. Клянусь Владыкой — если мне удастся первым разыскать Сердце Аримана, то все враги, — старые и новые, — быстро падут к нашим ногам.
— Ораст, — продолжал колдун, повернувшись к бывшему жрецу Митры, — ты говорил, что бывал во многих странах, где учился колдовству у разных мастеров. Расскажи мне о самых сильных из них: думается, в ближайшее время нам найдется что с ними обсудить.
8. Пламя Запада
Огненные языки плясали в неистовом танце, сплетаясь в причудливых сочетаниях, порождая странные, не похожие ни на что картины. В яростной схватке схлестнулись лев и дракон, извивались щупальца спрута и вокруг всех них сжимал кольца огромный змей. Ужасные бесформенные тени метались над выраставшими в пламени стенами и башнями неведомого большого города. Над гигантскими пилонами и пурпурными храмами со шпилями словно лик некоего недоброго бога парило бледное лицо с черной бородой. Словно два черных огня полыхнули магнетические глаза и застывшая у огня женщина в красных одеяниях невольно отпрянула, когда бородатое величественное лицо вдруг обернулось змеиной мордой. Раздвоенный язык плясал меж острых зубов, будто силясь достать лицо женщины.
Враг!
На мгновение женщина отвернулась не в силах дальше взирать на пугающие видения. Когда же она заставила вновь взглянуть в огонь, видения уже изменились: теперь глазам Красной Жрицы предстал рослый, широкоплечий мужчина с мускулистыми руками и покрытым шрамами лицом. Его красный кафтан украшали золотые львы, а на густых черных волосах блестела золотая корона. Яростные синие глаза уставились на женщину в красном и та снова невольно поежилась от преисполнявшей их внутренней силы.