Иовиан не верил в это, пока в его замок не прилетела ночная птица, державшая в клюве, несколько перьев, сплетенных особым образом. Завидев это барон мигом покинул поместье и, с отрядом верных людей, углубился в лесную чащу. На лесной поляне, долгие годы служившей местом тайных встреч, он увидел вождей Ястребов, Рысей и Черепах, старого шамана Ганийоду и странного человека в черном одеянии с капюшоном. И барон, пусть и, не зная чужого языка, сразу оценил принесенные жрецом восхитительные гобелены, искусную резьбу по дереву и оружие дивной нездешней ковки.
9. Тьма Юга
Два корабля уже шли на сближение, но в последний момент нос черной галеры, отклонился от прямого удара и бронзовый таран в виде головы крокодила, с треском прошелся вдоль борта, ломая весла, убивая и калеча гребцов. Огромное судно содрогнулось от сокрушительного удара, покачнулась и с грохотом рухнула огромная мачта, несущая белый парус с изображением Гарпии. С соседних судов уже слышались воинственные крики и смуглые низкорослые воины, с курчавыми бородами осыпали экипаж судна стрелами, но вскоре перестали, чтобы не задеть своих: с бортов боевых галер на палубу поврежденного корабля уже перебирались смуглые рослые воины со смуглыми суровыми лицами, облаченные с бронзовые шлемы с полумесяцами на шишаках. Сжимая в руках серповидные мечи, они вступали в яростную схватку с противостоявшими им морякам. Следом рвались полуголые кушиты, потрясая копьями и дубинками, мозжащими головы врагов.
Командующий Нинейт довольно улыбнулся, глядя как ломается построение неприятельских кораблей и кричащие смуглые солдаты устремляются абордаж. Победу в этом сражении он полностью мог приписать себе, пусть даже без флота Асгалуна, победа Стигии могла быть не столь впечатляющей. И риск был, что асгалунцы, как и все шемиты, не питавшие особых симпатий к стигийцам, не вступят с ними в союз, а то и станут помогать взявшемуся неведомо откуда противнику. Но, после того как Нинейт, лично возглавил посольство, шемитский царь, польщенный вниманием родича самого короля, согласился предоставить воинов и корабли, предпочитая хорошо знакомого соседа, взявшемуся неведомо откуда таинственному острову.
Предосторожности Нинейта оказались не лишними: флот города Гарпии оказался на редкость крепким орешком. Однако стигиец с помощью согласованных манёвров своего флота сумел выманить левый и правый фланги противника вперёд, в результате чего строй последнего нарушился. После чего стигийцы и шемиты стремительно атаковали вражеский флот, предварительно разделив и изолировав его корабли. Завязалась ожесточенная перестрелка: помимо стрел, в дело шли метательные копья, рогатины и огнемёты, а с кораблей врага даже стреляли из катапульт, установленных в деревянных башнях. Но вскоре численный перевес атакующих сделал свое дело и стигийцы вместе с шемитами устремились на абордаж.
И сейчас стигийский адмирал возносил благодарственную молитву Сету, глядя как тонут вражеские корабли, как, стигийцы, кушиты и шемиты, устраивают настоящую резню, а остатки флота неприятеля спешно отходят к гавани огромного города. Нинейт довольно усмехнулся, глядя на нависшую над заливом исполинскую пирамиду с бронзовой гарпией на макушке: что бы не было дальше, свою задачу он выполнил и мог рассчитывать на солидный куш от богатств разграбленного города.
Граздан Смертоносный, лидер Храбрых Господ, с окаменевшим лицом наблюдал за гибелью своего флота. Несколько месяцев минуло с тех пор, как Новый Гис очутился в этом неведомом месте, проклятом всеми богами. Вместо вод Летнего моря от Гискарских земель Красной пустыни простиралась незнакомая суша и неведомые страны. И самой могущественной среди них была огромная империя, которая, как уже знал Граздан, именовалась Стигией. Именно напротив ее столицы, стоявшей в устье огромной реки и возник Гис. Попытки завязать переговоры окончились ничем: кое-как изучив местный язык, стигийцы тут же дали понять, что не потерпят независимого государства напротив своего главного города и потребовали клятвы на верность королю Стигии. Граздан попытался затянуть переговоры, но тщетно: из направленных за подкреплениями пятнадцати кораблей в Астапор, Юнкай И Волантис, вернулись только трое, которые и сообщили, что бывшие гискарские колонии сгинули, как и весь залив работорговцев, а вместо них пребывают неведомые земли и страны. Волантиса оставался на месте, но в нем бушевала новая смута и никому не было дела Нового Гиса. Спустя несколько дней чужеземный флот встал на якорь напротив гавани Нового Гиса и чужие страны перестали волновать Граздана.