— Станем лагерем в горах, — наконец произнес Бахадур, поворачивая коня, — тут, по крайней мере, есть вода. А ты пошли отряд в глубь пустыни — узнаем, по крайней мере, насколько далеко она простирается и есть ли тут оазисы.
— Слушаюсь, мой шах, — склонил голову Баязет-хан. Мрачно посмотрев ему вслед, Бахадур перевел взгляд на простиравшуюся перед ним пустыню и, не выдержав, сплюнул.
А ведь все шло так хорошо…
И года не прошло с тех пор, как умер король Заморы Тиридат, всегда бывший послушным вассалом короля Турана. На престол взошел его сын, Артабаз, решивший сбросить зависимость от Турана и вступивший в союз с Коринфией и Бритунией. Его же младший брат, Эвергет, решился добиваться престола в союзе с Тураном, отправившись в Аграпур и присягнув на верность королю Йездигерду. Спустя месяц стотысячная туранская армия под командованием Бахадур-шаха, выдвинулась на запад, дабы усадить на заморанский трон очередную марионетку. Туранские войска взяли Шадизар и Аренджун, заняли всю Замору, а затем разбили объединенные армии Коринфии и Бритунии, разорив восточные провинции обоих королевств. Артабаз погиб в сражении и Эвергет сел на отцовский трон, еще раз подтвердив свою верность королю Турана. Из ста тысяч туранцев, выступивших на запад, в живых осталось чуть больше шестидесяти тысяч, но возвращались они победителями, везя за собой обозы с награбленными ценностями и тысячи пленников для невольничьих рынков туранских городов: и светловолосые бритунки и смуглые заморийки неизменно пользовались там спросом.
Бахадур считал самым ценным итогом похода знание о западном соседе Бритунии и Коринфии — могущественной Немедии. Как выяснилось сейчас, основные немедийской армии сосредоточились в Аквилонии, ослабив оборону восточных границ. Бахадур собирался добиться аудиенции у короля Йездигерда и убедить его совершить новый западный поход с куда большим войском. Коринфия и Бритуния разделят судьбу Заморы, повинуясь Туранской империи, а Немедия окажется слишком ослабленной, чтобы этому противостоять. Бахудар-шах станет самым могущественным из полководцев Йездигерда, а после его смерти, — чем Эрлик не шутит? — может попробовать и взойти на трон в Аграпуре, благо его семья в родстве с королевской династией.
Однако эти честолюбивые мечтания канули, как вода в бескрайних пустошах простиравшейся перед ним пустыни.
Отряд посланный на восток скоро вернулся, причем уже с пленниками — странными светлоглазыми людьми в шелковых одеяниях и обезьяньих шапках. Их язык весьма напоминал кхитайский, как и они сами, если не считать роста и цвета глаз. Так или иначе, нашедшиеся в армии несколько кхитайцев, обслуживавших осадные орудия, сумели найти с пленниками общий язык. Из их путанных, сбивчивых объяснений Бахадур-шах понял, что они торговцы, движущиеся по одному из караванных путей, пролегающих через пустыню, именуемую Великим Песчаным морем. Впрочем, по словам пленников, уже в двух днях пути на восток, пустыня заканчивается и начинаются пределы города, именуемого Торговым.
В то же время, отряды посланные обратно на запад, заверяли, что там все по прежнему: все те же Кезанкийские горы, а за ними — Замора.
После долгого раздумья, Бахадур-шах все же принял решение идти на восток. Целый день и половину следующего туранская армия шла через заполненную беспокойными дюнами обширную пустошь, мимо опаленных солнцем развалин крепостей и русел иссохших рек. По пути им встретилось еще несколько караванов, быстро разграбленных туранцами. А потом пески кончились и впереди стали появляться небольшие речушки и растительность, с каждым шагом становящаяся все пышнее и зеленее. И, наконец, впереди замаячили стены исполинской крепости, с множеством изящных башен, живо напомнившим кхитайцам родные края. А возле стен башни, в беспорядке были разбросаны неказистые и добротные дома, храмы, шатры, юрты, землянки, конюшни и рыночные прилавки.
Однако Бахадур-шаха все это уже не интересовало. Между его войском и городов клубилось облако пыли, за которым он явственно различал блеск стали и множество людей и лошадей, целеустремленно двигавшихся им навстречу. Туранскому военачальнику было не привыкать к такому зрелищу и он немедленно отдал приказ о построении, готовясь встретить нового врага.
Пол Цо, Оранжевый император, крушитель джогос-нхаев недолго колебался с решением, когда первые беглецы с запада, рассказали об огромной орде приближающейся к его владениям. По описаниям, движущееся войско весьма напоминало дотракийцев — правда его смутило, что по словам купцов, все они были прекрасно экипированы и вооружены, не в пример полуголым кочевникам. Да и язык, по словам иным беглецов мало напоминал дотракийскую речь. Впрочем, за последнее время по ту сторону Костяных Гор происходило много странного, о чем ходили самые причудливые слухи. Пол Цо, человек от природы недоверчивый и не склонный верить слухам, полагал, что половина их — лишь пустые россказни. Однако войско, приближавшееся к его столице, выглядело явной реальностью. И Оранжевый император решил встретить его во всеоружии, благо полководец уже имел опыт сражений с дотракийцами и иными кочевниками. Сто пятьдесят тысяч воинов вывел он перед безумцами, осмелившихся приблизиться к Торговому Городу. Очень скоро они падут перед истинным правителем империи И-ти, а их тела окажутся на алтаре Льва Ночи.