Никогда еще в этих землях не сходились столь огромные армии. Словно река сверкающей стали с запада двигались туранцы: лучи низкого солнца отражались от полированных шлемов, украшенных драгоценными камнями рукояток сабель и наточенных наконечников копий. Впереди мчались гирканцы, на своих коренастых мохнатых лошадках, уже пускавшие стрелы, в сторону противника. За ними шла нерегулярная пехота — заморанцы, восточные кофийцы, горцы и прочие подневольные племена, представлявших наименее ценную часть туранского войска. За ними трусили на верблюдах зуагиры, одетые в белые бурнусы. За ними шла туранская пехота, набранная из оседлых жителей империи. И замыкали строй тяжеловооруженная наемная пехота. Высокие гиперборейцы, худые и светловолосые; рыжеволосые гандерландцы; смуглые зингарцы с колючими черными усами и бешеным темпераментом; курчавобородые шемиты в кольчужных латах и цилиндрических шлемах; чернокожие кушиты. Лучшие из лучших воинов Хайбории стекались со всех концов земли, чтобы предложить свой меч владыке Аграпура. А на флангах скакала самая страшная ударная сила Туранской империи — тяжелая кавалерия, состоявшая из самых родовитых отпрысков туранской знати.
Между рядами воинов сновали полубезумные шаманы и факиры в колпаках из верблюжьих шкур, извиваясь и дергаясь в ритуальных танцах. Музыканты извлекали из всевозможных инструментов немыслимые сочетания звуков. Над всем этим разноцветным морем развевалось огромное знамя — черная бычья голова на желтом фоне, окруженная языками пламени. Символ Эрлика, Властелина Огня, самого грозного из богов Турана.
Но и с востока поднималась не менее грозная сила. Впереди, на черно-белых зорсах, скакала легкая кавалерия, набранная из коренастых смуглых джогос-нхаев, вооруженных луками и короткими копьями. Среди всадников выделялись странные женщины с бритыми наголо удлиненными черепами, распевавшие воинственные песни. За ними следовали боевые колесницы, к каждой из которых придавалось около ста пехотинцев, выстраивавшихся впереди и на флангах, вооруженных копьями, алебардами и мечами. Позади шел отряд наемной пехоты из воинов-евнухов, купленных в далеком городе на Западе. Ну, а по бокам шла тяжелая кавалерия: облаченная в защитные латы, вооруженная длинными копьями и пиками. Все шествие сопровождалось боем барабанов и гонгов, подававших воинам сигнал к атаке.
Такой же сигнал подал своим воинам и Бахадур-шах, отдав команду трубачу. Послышался рев боевых рогов и в следующий же момент на неприятеля обрушился настоящий ливень стрел. Ответ последовал незамедлительно, но гирканский лук оказался дальнобойнее джогос-нхайского, да и не лучшие воины кочевого народа шли на службу давним врагам. Вскоре они дрогнули и начали поворачивать зорсов, тогда как гирканцы продолжали стрелять. Но вперед уже мчались боевые колесницы, воины которых, лучше защищенные и вооруженные, быстро преодолели расстояние отделявшее их от противника. Рокочущей и грохочущей лавой вломились они в ряды врагов, размалывая в кровавую кашу кофийцев и заморанцев.
Колесницам удалось сломать строй, но они завязли среди заморанцев, брошенных на убой Бахадур-шахом, также как и зуагиры, с дикими криками, мечущимися вокруг вражеских колесниц, размахивая кривыми саблями. Вскоре в бой втянулась и туранская пехота, заставив, вслед за колесницами втянуться в бой и тяжелую пехоту противника. Несмотря на все усилия, им так и не удалось прорвать строй туранцев, погибая тысячами. Но, когда туранцы уже праздновали победу, прозвучал новый удар гонгов и в бой, рубя и своих и чужих, врезались зловещие воины в черной броне. Их удар разметал и смял туранскую пехоту, в панике кинувшуюся в разные стороны. И тогда навстречу боевым евнухам выступили наемники. Оба профессиональных воинства схлестнулись в ожесточенной сече и, даже опытные воины, прошедшие множество битв оказались поражены той поразительной стойкости, с которой им противостоял столь небольшой отряд. Вновь и вновь скрещивались мечи, но Безупречные держали строй, неуклонно продвигаясь вперед вдавливаясь в наемное войско. И, когда уже казалось, что строй вот-вот будет разорван, прозвучал рев рога и в тыл воинов-евнухов ударил стальной клин туранской тяжелой кавалерии.