Выбрать главу

— Покинуть корабль!

В этот самый миг пламя охватило верхушки мачт и мигом вспыхнувшие паруса. Конан почуствовал как раскалился за его спиной морской воздух, почуствовал, как его плоть уже охватывает смертоносный огонь, когда его тело погрузилось в спасительную воду. Работая ногами и руками, он уходил на глубину, до тех пор пока разогревшаяся вода не сменилась благословенной прохладой. Сжав зубы он смотрел вверх, как мечутся над водою огненные блики. По счастью сегодня киммериец не одел доспехи, не ожидая боя, так что единственное, что тянуло его на дно, это тяжелый меч, свисавший с пояса. Преодолев искушение сбросить оружие, Конан перевернулся на спину и заработал ногами, стремясь уйти как можно дальше от разгоревшегося над водой ада. Он смотрел вниз, в черно-зеленую глубину, куда уходили с поверхности вспугнутые косяки рыб. И вдруг, на мгновение он забыл о драконе и своих погибших людях, до боли в глазах всматриваясь в морскую пучину. На мгновение ему показалось, что там, в непроглядной тьме, мелькнула уродливая человекоподобная тень. Конан чуть было не метнулся за ней, но страшная боль в груди, рвущейся от недостатка воздуха, черные круги под глазами и молоточки колотящие в висках, заставили его всплыть на поверхность.

Оказалось он уже отплыл достаточно далеко от сгоравшего королевского флота, чтобы чуствовать себя в относительной безопасности. Он видел, как пламя охватило «Прекрасную Серсею», как мечутся на ее палубе горящие фигурки, как вспыхивают остальные корабли, поджигаемые взгромоздившимся на тонущей галее драконом. Никто не ушел от драконьего огня — все галеи королевского флота превратились в полыхающие плавучие костры, тогда как люди, спрыгнувшие в воду, либо сварились в кипевшей воде, либо оказались растерзаны огромными клыками. Мерзкий запах поджариваемой заживо плоти разливался над морем, тогда как чудовище выхватывало из воды гибнущих людей, словно цапля, охотящаяся на лягушек. Конан, набрав побольше воздуха, вновь нырнул на глубину, уходя подальше от горящего флота.

Он сам не знал, как долго он плыл: то выныривая, то вновь уходя под воду. Течение отнесло его далеко в сторону — вокруг него вздымались острые скалы, напоминавшие наконечники копий. Он вспомнил как Даррен Пайк указывал на эти скалы и небольшие островки, когда они входили в Черноводный Залив. Местные моряки называют их Копьями Сардиньего Короля и говорят, что на каждое копьё, торчащее над морем, приходится дюжина других, предательски таящихся под водой. Мало какие корабли появляются в этих предательских водах — только редкие контрабандисты, проплывают тут, чтобы остаться незамеченными береговой охраной.

Конан с трудом выбрался на ближайшую скалу, улегшись на спину и тяжело дыша, уставился в ночное небо. Внутри него все кипело — давно он не чувствовал столь остро своего бессилия и это выводило его из себя. Их разбили наголову, надо признать, но самое скверное — он не знал, что этому противопоставить. Чудовище, сжегшее его корабли, поражало воображение своей мощью и неодолимостью — как он мог рассчитывать справиться с этим Нергалом во плоти?

Справа послышалось хлопанье исполинских крыльев и Конан, схатившись за меч, вскочил на ноги, готовый к последнему бою. Однако тут же он расслабился — со спины опустившейся рядом твари спрыгнул старый черный колдун.

— Я видел как горел ваш флот, Амра, — произнес он, — видел, но не мог подлететь. Тенекрыл не желал подниматься в воздух, пока дракон не улетел — и мне сложно его в этом винить. Было еще слишком светло, нас бы быстро заметили.

— Я не виню тебя, Н'кона, — покчал головой Конан, — ты погиб точно также как и все, если бы подлетел ближе. Эта тварь много больше твоей ящерки, да еще и огонь. Нет, я виноват не меньше тебя, что не предвидел такой возможности. Мне все еще с трудом верилось в рассказы про драконов — и вот расплата за мою самонадеянность. Вместе с моряками Королевского флота погибли и мои люди, а я не мог их спасти — вот что разьяряет меня сейчас больше всего.

— Не мог спасти, — медленно произнес колдун, — но может, сумеешь отомстить. Дело в том, что перед тем, как покинуть Дорн, я много говорил с Йененгой… и кое-что взял у нее на дорогу.

Не перебивая, Конан слушал своего соратника, чувствуя, как пробуждается в нем надежда.