— Сердце, значит? — нахмурился Конан.
— Да, — кивнул Пелиас, — Красные Жрецы проповедуют, что Огненный Бог послал в мир свое Сердце дабы помочь людям пройти в царство вечной весны, добра и света. Похоже, они имеют в виду как раз Сердце Аримана — и думаю, охотятся за ним также как и остальные.
— Мне нужно найти первым, — убежденно сказал Конан, — эти твари уволокли его у меня из под носа. Ты поможешь мне? Сможешь расспросить его?
Он кивнул на израненного хлюпаря и Пелиас, нахмурившись, шагнул к нему, приседая на корточки. Мгновение — и с губ мага полилась чудовищная, хлюпающая речь, на которую вскоре последовал ответ. Некоторое время Пелиас внимательно слушал хлюпаря, затем повернулся к напряженно ожидавшему Конану.
— Он слышал о Сердце, — сказал Пелиас, — по его словам Красный Камень доставлен в великий Город-Под-Водой, столицу Глубоководных.
— Где этот город? — Конан подался вперед, — он сможет рассказать нам о нем?
— Он уже ничего тебе не расскажет, — усмехнулся Пелиас, показывая на остекленевшие глаза и струйку кровавой слюны, стекавшую изо рта твари, — кто-то из ваших неплохо приложил его, а этот разговор отнял у него последние силы. Но если бы он и рассказал о Городе, это знание ничего не дало нам — он пребывает в пучине, в нескольких мирах одновременно, недоступный любому из людей. Эти твари, — он небрежно кивнул на мертвых хлюпарей, — ничтожнейшие из этой расы, но их цари и жрецы живут столь долго и столь искушены в магии, что являются почти богами.
— Хочешь сказать, что не стоит и надеятся? — Конан мрачно посмотрел на мага.
— Пока Сердце Аримана находится в Городе, оно вне нашей власти, — покачал головой Пелиас, — но море никогда надолго не удерживало его. Сердце полнится силой Огня и Света, враждебных Магии Моря, которой владеют подводные создания.
— Тогда зачем оно им? — недоуменно спросил Конан.
— Возможно для того же, зачем и Ксальтотуну, — пожал плечами Пелиас, — они не собираются его использовать, но хотят, чтобы его не использовали против них. А может они все же смогли подобрать ключ к тайнам Сердца. Их замыслы недоступны людскому пониманию и меня, скажу честно, пугает то, что они стали вмешиваться в дела смертных. Но что бы они не замышляли, я знаю одно: Сердце Аримана не может находиться долго в пучине, море отторгает его…
— Значит…
— Значит, рано или поздно Глубоководные будут вынуждены поднять его на сушу, — сказал маг, — спрятав в месте, которое они считают надежным. Тогда нам будет куда проще разыскать талисман, чтобы повергнуть Ксальтотуна.
— Нам? — Конан поднял бровь.
— Нам всем, — кивнул Пелиас, — даже те колдуны, что на словах признали власть Ксальтотуна не в восторге от его воскрешения. Многие хотят видеть его поверженным и все они хотели бы видеть в своих союзниках короля Аквилонии. Считай, я говорю от имени этих многих.
— Вот как, — усмехнулся Конан, — значит, ты хочешь, чтобы я вернулся?
— У тебя небольшой выбор, — сказал Пелиас, — в Аквилонии твои сторонники слабеют с каждым днем. Пуантен, после смерти Троцеро, открыл ворота перед Валерием, а тот устроил на юге жесточайшую резню. Преследуют и жрецов Асуры — Ксальтотун дознался об их помощи тебе. Впрочем, в Зингаре их преследуют не менее свирепо — Жрецы Огня объявили Асуру демоном, как и Иштар, Бела, Сета. Рано или поздно Ксальтотун сцепится с Храмом Огня и в круговерти новой войны у тебя появиться шанс вернуть престол. В конце концов, может найтись и иной способ убить Ксальтотуна, помимо Сердца.
— Хадрат уверял, что это невозможно, — покачал головой Конан.
— Хадрат мертв, — сказал Пелиас, — Ксальтотун изловил его и скормил огромному змею. Тот, кто умирает так, вряд ли може считаться мудрым человеком. А слияние с этим миром не только причинило нам кучу неудобств, но и открыло кое-какие новые возможности.
— Допустим, ты прав, — задумчиво сказал король, — а что с ней?
Он кивнул на Дайну Селтигар, мерно раскачивающуюся над грудой окровавленных тел, время от времени разражаясь взрывами безумного хохота.
— Ее я возьму с собой, — сказал Пелиас, — в Хоршемише найдутся снадобья, что вернут ей разум.
— Зачем она тебе?
— Валирийская кровь имеет особую силу, — уклончиво сказал Пелиас, — я кое-что выведал у беженцев из Волантиса. Недаром эти твари взяли только ее из награбленной добычи.
— Кстати, — сказал Конан, — те, кто опередил меня здесь — это ведь ваниры?