— Неужели? — изображаю вежливое удивление. Так-то Шон внешне полностью соответствует аудитории для которой снимают этот "спорт".
— Ага! Я даже пытался пройти в федерацию, но меня вынесли другие участники. Теперь я только смотрю, ну, ещё иногда мы с мужиками по пятницам после голландского штурвала раскладываем матрас на пол и начинаем бороться. Ещё никому не удалось меня победить! Рик, я бы тебя тоже позвал, но, без обид, ты какой-то худой, жирка тебе не хватает. От твоих костей наверняка синяки останутся. Вот помню третьего Мистерио, у которого был гандон на голове, вот его на ринге никто поймать не мог, свой малый вес он использовал как преимущество…
Шона прорвало, как будто я первый человек после годов на необитаемом острове. А может он всегда такое трепло. Я старался не слушать этот пустой и тупой трёп. Никогда не интересовался рестлингом, у нас в цирке этих клоунов на ринге, которых гордо по тв именуют спортсменами, никогда добрым словом не поминали. Хотя папа один раз похвалил их каскадёрское мастерство, но актёрская игра хромала на обе ноги. Из вежливости я иногда кивал на трёп Шона. Мы ехали всего полчаса, а мои уши устали, как будто прошли сутки.
Мы приехали в небольшой захолустный городок с невысокими домиками, сделанными из дерева. Народа на улицах не было, спали или гуляли в другом месте. На фургоне заехали в тёмную подворотню. Становится веселее. Я то думал, что Шон в конце пути попросит плату за услугу такси, но он решил сделать со мной что-то хуже. Очень плохая идея. Изображаю, как будто всё впорядке и я ни разу не напрягся от его манёвров. Останавливаемся в тенях между двумя домами без окон. Выхожу из машины. Хм, дверь не заперта и сзади всё норм. Шон помогает мне выкатить байк. Не понимаю. Меня что, так просто отпустят?
— Йоу, Шон, — в подворотню зашли ещё два толстых мужичка. Такие же грязномордые. Один негр, второй латинос. — Чё, как?
— Йоу, Джо, Боб! — помахал рукой с телефоном мой водитель. Теперь понятно что за сообщения он слал в дороге. Готовил засаду. — Вот подобрал этого дрыща на дороге.
— Слышь, дрыщ, — негр почесал сало на боках и зыркнул на меня. — Если бы не мой кореш Шон, ты бы до сих пор мёрз на дороге. За такое надо бы заплатить.
— Ну, допустим, — стараюсь, чтобы мой голос не дрогнул от потступающего адреналина. Нельзя выглядеть слишком самоуверенным. Они должны продолжать верить, что у них преимущество.
— Ты давай не увиливай, — включился в беседу латинос. — Сейчас возьмёшь наши леденцы за щёку. Они у нас разные: сладкий, горький и с перчиком.
Три толстяка заржали с понятной только им шутке. Но подтекст не понял бы только совсем пенёк.
— Может лучше деньгами? — предложил даже не знаю зачем. Последняя проверка на порядочность что-ли? Вряд ли их ответ изменит моё решение.
— Так у тебя есть деньги? Значит их тоже оставишь вместе с байком, — Шон достал нож.
Я зажат в тёмной подворотне тремя жирными пидорасами, которые агрессивно берут меня в кольцо. И никого нет рядом кто услышит вопли о помощи. Господи, благослови Америку. Только в этой стране один маньяк может случайно поймать другого.
— ААА! Блять! Моё лицо!
Как же больно. Я не выдерживаю и падаю на колени. Карающее пламя сжигает всю мою плоть и я чувствую как сгорает каждая клетка. Всё началось с головы, мои глаза взорвались и расплавленная горячая масса полетела в лицо Шона. Это кстати он кричал, а не я. У меня же не было сил на это, так больно было. А потом пришла безмятежность. Наконец-то мои нервные окончания были полностью уничтожены и вместе с ними ушла боль. Теперь стало легче. Я хотел с облегчением вдохнуть освежающего воздуха, но с удивлением обнаружил, что не могу. Ах да, скелету же не нужно дышать, логично.
Моя одежда, между прочим, остаётся целой и не сгорает вместе с мясом. Магия как она есть.
Я вижу превращающегося Шона в прах от воздействия с моими горящими остатками глаз. Один грешник покаран. Осталось ещё двое. Справа и слева от меня трясутся от страха Джо и Боб, так их назвал беломордый толстяк, но кто из них кто я не знал и это было не важно. Ощупываю свои глазницы. Пусто. Но вижу я хорошо. Магия.
Пора подниматься с колен, нечего заставлять маньяков ждать. Беру в костлявую руку нож, который выронил Шон. От жирдяя осталась только одежда, что, больше не поддерживаемая телом, упала на сырую землю. Делаю мысленную пометочку, что от воздействия с карающим пламенем до состояния праха сгорает только сам грешник, но не вещи с которыми он контактирует в данный момент. Шон исчез, остались только ботинки с пеплом.