– Пошел прочь! – закричала Джесси. – Уходи! Убирайся! Тебя… Тебя тут не ждут! – Это прозвучало донельзя глупо… хотя, учитывая обстоятельства, сейчас все было глупо.
Если так пойдет дальше, то я попрошу его принести мне ключи от наручников, – подумала Джесси.
Размытая тень в дверях зашевелилась. Собака вильнула хвостом. В каком-нибудь женском романе это бы означало, наверное, что пес спутал голос женщины на кровати с голосом любимой, но давно потерянной хозяйки. Вот только Джесси была реалисткой и знала, что собаки виляют хвостом не только когда довольны и счастливы, но – точно так же, как кошки – и когда пребывают в нерешительности и пытаются оценить ситуацию. Пес даже не вздрогнул от ее воплей, но все еще не доверял сумрачной комнате. Пока еще не доверял.
Бывшему Принцу только еще предстояло познакомиться с ружьями, но за те шесть недель с конца августа – когда он бродил, предоставленный сам себе, – жизнь преподала ему немало жестоких уроков. Кошмар начался тогда, когда мистер Чарлз Сатлин, адвокат из Брейнтри, штат Массачусетс, решил, что лучше бросить собаку в лесу, чем брать с собой в город и платить за домашних животных. С его точки зрения, семьдесят долларов – это слишком большие деньги за какую-то дворняжку. Слишком большие. Только в июне он купил себе новый катер, и эта покупка вылилась в пятизначную сумму. И если сравнить сумму налога и стоимость катера… тут есть над чем задуматься, черт побери, но дело даже не в этом. Дело в том, что катер был запланированной покупкой. Старина Сатлин больше двух лет собирался с духом, чтобы сделать такое приобретение. А собаку он прикупил под влиянием порыва на придорожной овощной базе в Харлоу. Так, минутная блажь. Он бы в жизни не сподобился на что-то подобное, если бы не дочка, которая просто влюбилась в этого щенка. «Вот этого, папочка! С белым пятном на носу, – показала она пальчиком. – Смотри, как он гордо стоит в сторонке, словно маленький принц». Так Чарлз Сатлин купил дочке собаку. Он прекрасный отец и знает, как сделать дочурку счастливой. Но семьдесят долларов – а может, даже и сотня, если бы Принца отнесли к классу Б, то есть «крупные собаки», – это серьезные бабки, когда речь идет о дворняжке без родословной. Слишком серьезные – так решил мистер Сатлин, когда пришло время закрывать летний домик на озере на зиму. Везти пса обратно в Брейнтри на заднем сиденье «сааба» – это был бы полный геморрой: все будет в шерсти, пса может стошнить или он может загадить обивку сидений. Чарлз, конечно же, мог купить ящик для транспортировки животных или хотя бы будку, чтобы оставить собаку при доме, но самая дешевая стоит тридцатку. Да и к тому же псу будет плохо в будке. Такой собаке, как Принц, лучше свободно разгуливать по округе, и чтобы все северные леса были его королевством. Так уговаривал себя Чарлз Сатлин, когда 31 августа припарковался на пустынной обочине шоссе Бэй-Лэйн и выманил собаку с заднего сиденья. Достаточно было внимательнее приглядеться к старине Принцу, чтобы понять, что у него душа счастливого скитальца. Ему будет хорошо на свободе. Сатлин не был тупицей и прекрасно осознавал, что это все полная чушь, что он сам себя успокаивает. Но, с другой стороны, ему нравилась сама идея. Он вернулся в машину и укатил прочь, а Принц еще долго стоял на обочине и смотрел ему вслед. Чарлз насвистывал мотив песенки из «Рожденной свободной», периодически вставляя слова, которые помнил: «Рождеееееенная свобоооооодной… следует зову сеееееердца». Сатлин прекрасно спал ночью и даже не вспомнил о Принце (которому теперь предстояло стать бывшим Принцем и который провел эту ночь, свернувшись клубочком под упавшим деревом). Голодный песик дрожал от холода, всю ночь не сомкнул глаз и всякий раз, когда ухал филин или какое-нибудь животное шуршало в лесу, жалобно подвывал от страха.
Теперь собака, которую Чарлз Сатлин бросил на обочине под веселый мотивчик из «Рожденной свободной», застыла в дверях спальни летнего домика четы Берлингейм (коттедж Сатлинов находился на дальней стороне озера, и семьи не были даже знакомы, хотя радушно кивали друг другу при встрече на лодочной пристани). Голова низко опущена, глаза широко открыты, шерсть на загривке стоит дыбом. Пес и сам не замечал, что постоянно рычит – он был полностью сосредоточен на сумрачной комнате. Инстинкты подсказывали ему, что уже очень скоро одуряющий запах крови заставит его забыть об осторожности. Но прежде нужно убедиться, что все в порядке и это не ловушка. Пес не хотел, чтобы его поймали хозяева, которые больно пинают собак ногами или которые поднимают с земли всякие твердые и тяжелые штуки и швыряются ими в него.