— Прекрасные цветы, — выдавил он из себя.
— Их принесла моя девушка.
— Девушка? — Ах да, когда-то человеческий род делился на два пола. От одного пахло лучше, чем от другого. Гораздо лучше. — Которая из них?
— Татти.
— Я ее видел? — Майлз попытался вспомнить.
— Нет, новенькая.
Айвен перестал водить камерой по комнате и снова появился на экране. Раздражение Майлза немного улеглось.
— Как там у вас с погодой? — Айвен взглянул на него внимательнее. — Да ты мокрый, как губка! Чем это ты там занимался?
— Судебной медициной и… трубопроводами, — помедлив, ответил Майлз чистосердечно.
— Что? — Брови Айвена поползли вверх.
Тут Майлз чихнул:
— Послушай, я рад тебя видеть и все такое… — Собственно говоря, он действительно был рад, только эта радость почему-то причиняла боль. — Но у нас середина рабочего дня.
— А я отпросился пару часов назад, — благодушно заметил Айвен. — Мы с Татти собрались пообедать. Еще немного, и ты не застал бы меня. Поэтому расскажи мне поскорее, как там живется у вас в пехоте?
— О, великолепно. Вот где настоящая служба. — Майлз не стал уточнять, что он имеет в виду. — Это тебе не… оранжерея для никому не нужных задирающих нос форов, вроде Имперского генштаба.
— Я занят важным делом! — возразил уязвленный Айвен. — Даже тебе понравилась бы моя работа. Мы обрабатываем информацию. Просто удивительно, сколько информации получает Оперативный отдел за день. Чувствуешь себя в курсе всего. Как раз для таких, как ты.
— Вот как. А мне кажется, тебе подошла бы база Лажковского, Айвен. Может, там, наверху, перепутали наши назначения, а?
Айвен почесал нос и хихикнул:
— Не думаю. — Но его легкомысленный тон тут же стал серьезным. — Ты смотри там, поосторожнее. Вид у тебя не блестящий, знаешь ли.
— Утро у меня было бурным. А если ты оставишь меня в покое, я смогу принять душ.
— Ладно, ладно. Беги!
— Желаю приятно пообедать.
— Все будет отлично. Пока.
Голос из другого мира. И это при этом, что Форбарр-Султан всего в двух часах суборбитального полета. Теоретически. И все же Майлз чувствовал удовлетворение от того, что ему напомнили — планета не съежилась до свинцово-серых горизонтов острова Кайрил.
Оставшуюся часть дня Майлз с трудом заставлял себя заниматься метеорологией. К счастью, его начальник не обращал на него внимания. После того как затонул скат, Ан хранил виноватое молчание, прерывая его, только когда к нему обращались с каким-либо вопросом. Посему, освободившись, Майлз направился прямо в лазарет.
Когда он просунул голову в дверь, врач еще работал, во всяком случае сидел за своим столом.
— Добрый вечер, сэр.
Врач недовольно поднял голову:
— В чем дело, младший лейтенант?
Несмотря на официальный тон, Майлз счел это за приглашение и вошел в комнату.
— Мне интересно, что вы узнали о том парне, которого мы утром вытащили из трубы.
Врач пожал плечами.
— Не слишком много. Его личность удостоверена. Утонул. Все признаки несомненно указывают на то, что он попал в трубу меньше чем за полчаса до смерти. Я квалифицировал это как смерть от несчастного случая.
— Да, но при каких обстоятельствах это произошло?
— Что? — Врач недоуменно поднял брови. — Если парень сам себя загубил, значит, он один и мог бы ответить на ваш вопрос, не так ли?
— Неужели вам не хочется знать наверняка?
— Зачем?
— Ну… просто, чтобы знать. Быть уверенным в своей правоте.
Врач нахмурился.
— Я не ставлю под сомнение ваше медицинское заключение, сэр, — торопливо добавил Майлз. — Но все это чертовски странно. Разве вам не любопытно?
— Нисколько, — отрезал его собеседник. — Я рад, что это не самоубийство и не злой умысел, а что касается деталей, то, какими бы они ни были, в конце концов парень погиб из-за своей дурости. Или у вас другое мнение?
Майлз подумал, что сказал бы врач о нем, если бы он утонул вместе со скатом.
— Вероятно вы правы, сэр.
Выйдя из лазарета на холодный ветер, Майлз остановился. В самом деле, о чем он беспокоится? Труп — не по его части. Это же не игра в прятки. Он передал дело в нужные руки. И все же…
До захода солнца оставалось несколько часов… Все равно у него проблемы со сном. Майлз вернулся в комнату, переоделся в спортивный костюм, сунул ноги в кроссовки и решил пробежаться.