— И все-таки ты решил дать ей шанс… — чуть задумавшись, прошептала Ния. Рэн даже не осознавал, насколько важным для нее было все происходящее сейчас.
Для нее эта пальмовая шишка из Колыбели юных демиургов в чем-то ассоциировалась с ней самой — противоестественная, неправильная, чужая для остальной вселенной, но… живая. Новое человеческое тело — оно принесло так много открытий. Те чувства и эмоции, что она испытывала будучи куклой, не шли ни в какое сравнение с нынешними. Теперь они захлестывали, переполняли, нередко оказываясь сильнее разума. Невероятно многогранные, играющие сотнями оттенков, а порой и вовсе незнакомые. Это напоминало ее первую встречу с морем, раньше виденным лишь на картинках и вдруг представшим перед ней во всей своей красоте, приглашая окунуться с головой. Кроме того, она неожиданно стала замечать в себе и другие изменения. Мышление, привычки, характер, почти не поменявшиеся за тысячелетия прошлой жизни, вдруг стали пластичны как у ребенка. Ее уже не сдерживали рамки образа, данного Владыкой Хаоса при создании. Она больше не чья-то копия, не воплощенное в живом фарфоре воспоминание. Она это она. И только от нее самой зависит, какой она станет.
И осознание этого рождало в сердце не только радость, но и страх. Чувство новизны постепенно сходило на нет, а окружающий мир, столь невероятно огромный, все так же неумолимо давил на нее. Это место, Двойная Спираль, и живущие в ней, их помыслы, эмоции, желания, порой бывали настолько отвратительны, что она в последнее время почти постоянно держала ментальный барьер, отсекающий от чужих чувств и мыслей. И все же, как и этот росток, она цеплялась за новую жизнь, находя опору в Рэне с Саймирой, Эрмисе и даже в Меджехе. Если этот гость — она провела по стебельку кончиками пальцев — смог выжить, зацепиться за внешний мир, то, может, и ей удастся врасти в него и стать своей?
На душе будто потеплело, и она радостно улыбнулась Рэну, который повел ее прямо сюда, едва они перешагнули порог его дома.
— Это еще не все, — улыбнулся тот в ответ, — у меня есть небольшой подарок для тебя.
Открыв Книгу, он извлек изящный ключ бронзового цвета, покрытый сложной затейливой резьбой, и протянул его ничего не понимающей девушке.
— У каждого человека должен быть свой дом, место, где его любят и ждут, уголок, куда хочется возвращаться. Ты не Игрок и не сможешь купить себе личный мир, поэтому я предлагаю тебе разделить этот дом со мной. Место здесь найдется для всех. Там, — он кивнул в сторону коттеджа, пристроенного к маяку, — много свободных комнат, я прошу тебя выбрать одну из них, и она станет только твоей. Я не хочу, чтобы вы с Эрмисом, как бездомные бродяги, и дальше ютились непонятно где. Этот ключ открывает гостевой доступ, и ты сможешь попасть сюда в любой момент, даже когда меня здесь не будет. Конечно, часть функционала по управлению домом будет тебе недоступна, но все остальное — полностью в твоем распоряжении.
У Нии от переизбытка чувств встал комок в горле, а слезы накатились на глаза. Она пыталась что-то сказать, но смогла только всхлипнуть. Хотя Рэн все понял и без слов. Подойдя, он крепко ее обнял и нежно погладил по голове.
— В детстве я всегда мечтал о сестренке и часто просил маму с отцом поскорее ее найти, все уговаривал их сходить в лес к родильному дереву и выбрать среди растущих там детей самую красивую и смышленую. И, кажется, я нашел ее сейчас. Ния, я не смогу полюбить тебя как мужчина любит женщину, это место в моем сердце уже занято Саймирой, но я могу любить тебя и оберегать как брат сестру. Я никогда тебя не оставлю и не предам, защищу, если надо — от всего мира, и сделаю все, чтобы ты была счастлива.
Ния, сильнейший эмпат, способная внушать любые эмоции, читать мысли и контролировать поведение сотен разумных, сейчас была не в силах совладать сама с собой. Из нее, словно из бутылки, выдернули пробку, и из глубин души полилось все то, что она скрывала там даже от самой себя: страхи, затаенные ожидания, сомнения и сожаления, гнев на себя и на то, что она сказала Рэну перед турниром. Сколько раз она жалела о тех словах, и сколько раз презирала себя за них! Она видела их любовь с Саймирой, и больше всего на свете боялась разрушить ее — но в то же время желала чего-то подобного, тайно завидовала, мечтая быть на ее месте. Все это и многое другое, смешанное с растерянностью и одиночеством, нещадно давило на девушку — ее спасал лишь Эрмис, который почувствовал боль ее души и не отходил от Нии ни на шаг. Порой она даже жалела, что покинула Дворец Богов, что Господин дал ей шанс, подарив новую жизнь в чужом огромном мире, где нет никого знакомого, кроме Рэна, за которого она и хваталась отчаянно, словно утопающий за обломок лодки, боясь упустить его из рук.