Болотный дракон, ползший первым, схлестнулся с Големом плоти: вязкие потоки кислоты обдали некроконструкт, растворяя кожу и мясо, плоть начала стекать с него, но голем, сумев выдержать едкие струи, покатился вперед и выстрелил десятками тонких кожистых отростков, обхвативших дракона.
А после этого по разуму врагов ударила Колыбельная смерти — ритуал завершен, и заклятье, созданное Баньши, черным маревом окутало разум слышавших песню, замедляя, останавливая, подавляя волю и желание жить. Все это иллюзорное марево жизни с глупым, ненужным бегом по колесу все равно ведет к одному-единственному итогу. Так не лучше ли принять свою судьбу сейчас?
Завывая от ярости, Ящеры врубились в Голема, оружие, благословенное Светом, с чавканьем вгрызалось в плоть, отрубая куски тела. Брошенные Каменными элементалями обломки зданий выбили часть воинов, а следом, приходя на помощь главной ударной силе, Землянки врезались в строй, чтобы встретить подоспевших Маларухов. Всадники, мчащиеся на конях, не отставали, соревнуясь друг с другом, азартно выцеливая жертв. Стрелы, летевшие сплошным потоком, низвергали противников одного за другим.
В какой-то миг настало равновесие, наг буквально чувствовал колебание весов, но тут вдали раздался рев воплотившегося Великого духа огня! Столб живого пламени в пару десятков метров высотой сощурил свои глаза-протуберанцы, и, сопровождаемый не боящимися его жара тенями Призрачных всадников, ринулся в сторону общей свалки, в которую превратилась битва…
Враг не сдавался, раз за разом он наносил удары: гибли Каменные элементали, осыпались вниз останки Летучих мышей, гасли и не поднимались вновь огненные птицы, и даже Всадники Дикой охоты вместе с Гончими гибли под ударами полководцев Дома Ящеров.
По потолку опять пробежала невидимая рябь, и вниз обрушились новые куски камней, пусть и не столь густо, как в первый раз. Только целью атаки были не те, кто внизу, а сражавшиеся вверху: сталактиты, падая вниз, задевали носившихся по воздуху охотников и псов, оставляя на их телах зияющие раны. Гончие от ударов камней падали на землю, где, тоскливо воя, гибли. Трое Всадников, выбитых из седел, разделили их участь.
Эшхарин готовила новую атаку. Каменный бич, извиваясь в ее руках, не подпускал близко к ней псов и их хозяев. Она, мелькая среди зубов пещеры, ждала, когда верные Иллитиды завершат подготовку ответного хода. Черные стрелы с щелчками отлетали от камней совсем рядом, и лишь скорость спасала ее сейчас. Вверх, теперь вниз. Громко стрекоча, ее помощница уносила хозяйку от смерти. Тень вынырнула сбоку, но взмах рукой — и бич выбивает очередного Всадника из седла. Умертвие падает на землю, во все стороны разлетаются остатки ржавого доспеха и пожелтевшие кости, а она продолжает нестись вперед.
Атаки следовали одна за другой, псы и охотники наседали на нее со всех сторон. Все, что она могла — реагировать на их выпады, даже не в силах заметить, что все это не случайно. Ее вели, направляли в одну сторону — к тому, кто повелевал Дикой охотой. И когда перед Эшхарин внезапно выросла мрачная фигура в короне, она даже не успела понять, как это произошло. Она просто замерла перед могущественной нежитью на черном скакуне, почему-то уставившись на его развивающийся за спиной плащ. Внезапно она осознала, что все эти Всадники, Гончие, мельтешащие вокруг, — они часть его, крохотные частицы, которыми он легко жертвует, ибо может так же легко воссоздать.
«Будь моей».
Ее разума коснулась стылая мысль, а следом и его воля — тяжелая, не терпящая отказа, она давила, высасывая силу. Одновременно в голове возникли и замелькали перед мысленным взором картинки: полет в небесах среди ночи навстречу ветру, лай своры под светом звезд, несущейся впереди в поисках добычи, кровавое торжество и радость, когда они ее настигают, крохотные фигурки внизу, жалкие букашки, чьи жизни, однако, способны на время утолить его голод и наполнить своей жизненной силой. На время дать возможность спуститься в бренный мир, воплотившись на земле и став смертным, вкусить радости бытия: есть, пить, любить, страдать — все те забытые чувства, что недоступны в облике Короля мертвых, предводителя Дикой охоты. Из своего отдыха на земле он часто возвращается не один, а с очередной невестой, той, что согласилась разделить с ним скуку вечной жизни, становясь одной из его королев. Прямо сейчас одно место вакантно, и ей предложили шанс на иное существование. От этого Эшхарин почти впала в ступор, а после крикнула яростное: