— Нет, я не хочу такой судьбы!
«Тогда умри».
Клинок со скрипом покидает ножны, черное лезвие покрыто старыми разводами ржавчины. Стрекоза изо всех сил работает крыльями, но не двигается с места, скованная волей Короля мертвых. Меч падает вниз, медленно и неотвратимо, словно топор палача, и на камни пещеры осыпается лишь серый прах, бывший мгновения назад молодым гибким телом.
На земле тем временем бой вообще превратился в какую-то жуткую фантасмагорию: расплавленный жаром Великого духа огня ледяной каток вновь превратился в жидкую грязь, где, увязая, продолжали драться наши отряды. Маларухи, хоть и напоминали громадных крокодилов, но им это не помогало — только сложнее было уворачиваться от огненных плюх. Голем плоти раздулся до невероятных размеров, сожрав Болотного дракона, и теперь охотился за останками всего живого, попутно наращивая массу, поглощая мертвые тела, валявшиеся в грязи. Линеры бессмысленно метались вокруг, их дротики для некроконструкта значили меньше заноз. Дух огня, вырвавшись вперед, врезался в остатки Бехолдеров, и теперь те, ярко вспыхивая, с громкими хлопками опадали на землю. Огненные лучи, выпускаемые ими, на огненного же элементаля никакого воздействия оказать не могли. Следом за соратником неторопливо брели уцелевшие Каменные элементали, аж целых пять штук.
— Поцелуй жизни готовьте, — скомандовал я Хранительницам Колодца.
— Вовремя ты поставил мысленную защиту, — прошипел наг, с помощью Голема плоти пытаясь найти последнего вражеского полководца, сумевшего где-то укрыться.
— Что произошло? — тут же поинтересовался я, так как старался не упустить ни единой возможности научиться чему-то новому, раз подвернулся шанс. — Это чем таким меня приложили?
В этот момент на Компасе отразилось, как Водянки наконец-то достигли заклинателей врага. Встретившееся по пути неожиданное препятствие в виде каких-то подземных тварей не позволило им сразу достичь поставленной цели и снять антимагическую защиту с отрядов врага, но наг неплохо справился и так. Сейчас же под удар двух моих распаленных схваткой и горячими подземными источниками Больших элементалей воды попали Шаманы — единственные из заклинателей, сохранившиеся у противника: после гибели Эшхарин, ее отряды начали стремительно исчезать, оставляя Уббалаха в одиночестве.
— Тебя пытались поставить под контроль, — меж тем ответил наг, не отвлекаясь от наблюдения за происходящим на поле боя. — Хорошая попытка, не знал, что у Эшхарин есть подобное. Кукольник — очень редкое отрядное заклятье, сильнейшее из доступных подотрядам в колоде Разума. Со мной бы подобное не прошло, а вот с тобой бы наверняка получилось, если б не твоя новая защита. Вполне рабочий план: одновременная атака со всех сторон, плюс неожиданный контроль на тебя — и твои отряды ударяют мне в спину. Могло получиться. С кем-нибудь другим.
Водяные хлысты перечеркнули фигуры Шаманов, кружившихся перед тотемами. Погрузившись в молитвенный транс, они оказались беззащитны перед внезапной атакой, да и вряд ли они могли ожидать, что из трещины в полу пещеры объявится враг, миновавший под землей сторожевой барьер, раскинутый вокруг холма с идолами.
— С Шаманами врага все, — отчитался я нагу.
— Да и здесь почти закончилось, — согласился он.
Прямо у меня на глазах Голем плоти, раздувшись до размеров дома, лопнул и распался на две половинки. Осталось только найти Уббалаха и прикончить его. Но это лишь вопрос времени.
Это конец. Уббалах отчетливо это осознал.
Сотни лет в Игре Хаоса, тысячи сражений. Шаг за шагом он шел вверх, остались в прошлом годы нужды и страданий, трупы врагов превратились в ступени на лестнице силы, а теперь — все. Завтра не будет.
Уже два уродливых некроконструкта перекатывались по полу пещеры в поисках живых, которых можно сожрать. Дикая Охота, добив остатки его отряда и прикончив Эшхарин, скоро доберется и до него — от глаз Короля мертвых не спрячет Аура сокрытия жизни, спасавшая его от обычной нежити и элементалей.
Он был воином и не раз читал в глазах поверженных это бессильное неверие, осознание конца. Никогда он не думал, что испытает нечто подобное сам. Нет, только не так! Рука нащупала на поясе тяжелую булаву, верную подругу, длинный кинжал с узким лезвием он взял в другую. Старые, почти забытые слова молитвы нехотя вырвались изо рта: