В отличие от меня Учитель не собирался заниматься бессмысленными размышлениями. Он был человеком дела. Забыв про свой шкаф, он уселся за стол и сразу же перешел к вопросам.
— Хорошо, Арт, давай начнем сначала, — Таррел подался на кресле вперед и задумчиво скрестил пальцы домиком. — Опиши, как ты обнаружил этот … предмет. Когда это было, кто присутствовал? Сейчас нам очень бы пригодились детали.
— Хорошо, хорошо, ты прав, — нервно поджал губы Магистр и начал свой рассказ. — Это произошло сегодня днем, где-то около полудня, если не ошибаюсь. Я как раз возвращался в свой особняк — у меня была утренняя месса в Церкви — и как обычно зашел в свой кабинет. Хочу отметить, для посторонних туда вход закрыт. Я лично создавал защитные чары.
— Я не хочу вас прерывать, Магистр, но хотелось бы уточнить, — вклинился я в разговор. — Когда вы говорите о защите, имеется ввиду не только сама дверь, но и остальные входы, верно? Я говорю об окнах, потайных проходах или о чем-то подобном.
— Естественно, — маг глянул на меня со смесью удивления и раздражения. Видимо, он не рассчитывал, что на середине речи его прервёт какой-то послушник. — Так вот, о чем это я? Ах да, кабинет. Сначала я почувствовал запах. Он знаком каждому из нас, даже тебе, надоедливый ты мальчишка. Это был запах смерти, — мужчина обвел нас взглядом и слегка притопнул ногой по полу, словно желая, чтобы мы прочувствовали важность этих слов.
— Я так понимаю, рука лежала прямо посередине стола, — осведомился учитель.
Артмаэль согласно кивнул и подозрительно нахмурился. Видимо, он не понимал, как мой учитель об этом догадался. Для меня же это казалось вполне очевидным: ну в самом же деле, где еще? В кабинете мебели не так чтобы много, а преступник хотел, чтобы руку заметили. Не на пол же кидать?
Я хмыкнул и покосился на обрубок, который все еще лежал посередине комнаты. В каждом случае бывают свои исключения.
— По-нят-но, — по слогам произнес учитель и скорчил недовольную мину. — Следующие три вопроса. Когда ты последний раз заходил в помещение? Не было ли на столе чего-то помимо руки, записки например? И главное, кто еще имеет доступ в твой кабинет?
— Отвечаю по порядку, — Магистр с удовольствием откинулся на обитом шелком кресле и почесал уродливый шрам. — Я заходил туда около восьми утра — мне было необходимо забрать пару документов перед церковной службой. Кроме руки на столе не лежало ничего необычного. Кабинет — это мое личное пространство, к нему никто не имеет доступ. Кроме меня, естественно.
— Занятно, — протянул учитель, и его глаза радостно вспыхнули, словно он пришел к какому-то выводу. — Т. е. у злоумышленника было всего несколько часов, чтобы пробраться к тебе в дом, обойти часовых, взломать систему охраны, оставить обрубок и скрыться. На такое немногие способны, знаешь ли.
— Тут я тебя поправлю, — победно усмехнулся иерарх. — Ты ошибаешься. Видишь ли, у меня есть подозреваемый.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался учитель. — И кто же эта таинственная личность?
— Мой лучший ученик — Сайфас, — с гордостью произнес Артмаэль.
Я оторопело уставился на Магистра.
Он что, рад тому, что его предал собственный ученик? Я ожидал, что он будет рвать и метать, а учитывая его репутацию, настоящее чудо, если этот Сайфас сейчас не висит где-то в казематах, с нетерпением ожидая прихода палача.
— И Вы ничуть этим не огорчены? — осторожно поинтересовался я. — Ученики частенько предают своих учителей, но обычно на это реагируют куда более… бурно.
— Это все потому, что ты еще молод и ничего не понимаешь, — отмахнулся от меня Иерарх. — Сайфас единственный, у кого могло хватить ума и таланта пройти сквозь мою защиту. Как-никак, — Магистр позволил себе отвратительную усмешку, от которой у меня заболели отбитые ребра — он не раз наблюдал ее в действии.
Артмаэль остановился и с насмешкой посмотрел на меня. Вполне очевидно, что он намекал, каким образом работает ловушка. Ну или что я слабак по сравнению с Сайфасом, и моих способностей не хватит даже на то, чтобы пробраться на периметр его особняка. Вариантов масса.
— Да и кто сказал, что мальчик меня предал? — невозмутимо продолжил он. — Я вытащил его из грязи и дал будущее. Многие хотят, чтобы я их учил, но лишь около десяти человек в год удостаиваются подобной чести.
— Арт принципиально не берет себе выходцев из благородных семей, — пояснил мне учитель. — Все его ученики были лично им выбраны из простых горожан.