Секретарь императора, на время болезни основного работодателя перешедший в распоряжение регента, еще раз сверился со списком, но почел за лучшее промолчать. Его высочеству виднее. Хотя… Что именно «хотя», додумать барон не успел. Дальняя дверь распахнулась, и в зал стремительно вошла графиня Сазонова. Наметанному глазу было видно, что привычный темп дается женщине с некоторым трудом, но горящие энергией глаза утверждали, что все это мелочи. Подумаешь — труд! В первый раз, что ли?
— Вот теперь в сборе действительно все, — удовлетворенно усмехнулся Константин. — Рад вас видеть в добром здравии, Мария Александровна. Прошу садиться, дамы и господа.
Следующие полтора часа убедили всех, кого требовалось убеждать, что так долго пустовавшее кресло слева от регента его офицер для особых поручений занимает по праву. Графиня Сазонова явно была в курсе текущего положения дел, вопросы задавала редко и только по существу, имела аргументированную точку зрения по любому поводу и заметно наслаждалась своим участием в совещании.
Ее выступление на достопамятном заседании Военного совета многие из присутствующих прекрасно помнили. И теперь любой желающий мог удостовериться, что полученные в бою травмы нисколько не повлияли ни на скорость мышления, ни на категоричность высказываний. Удовольствие от этого, правда, испытывали далеко не все, но желание его высочества — закон, по крайней мере до тех пор, пока он остается регентом.
Так что никто не удивился, когда Константин, слегка кивнув сидящей рядом с ним женщине, проговорил:
— А теперь я предоставляю слово графине Сазоновой. Не вставайте, Мария Александровна.
— Благодарю вас, ваше высочество. Итак, дамы и господа, я предлагаю обсудить вопрос комплектации имперских вооруженных сил — в частности, флота — подготовленными кадрами интеллектуальных операторов. Так, кажется, называют сейчас тех, кто способен справляться с ментальными атаками бестелесных мозгов, которых натравили на нас «Гекатонхейры».
— Вы совершенно правы, графиня, — поднялся на ноги адмиралтейский чин, имя которого Мэри запоминать не сочла нужным, дабы не забивать себе голову сведениями о самом кислом из всех виденных ею лиц. Капитан первого ранга — вполне достаточная информация. — Мы называем их именно интеллектуальными операторами. Однако я не вижу никаких проблем. Ваши соотечественники…
— Мои соотечественники, при всех своих достоинствах, являются всего лишь наемниками, — перебила его Мэри. — Да, Бельтайн — союзник Империи, кто бы спорил, но союзы создаются и распадаются. Столь важное направление следует прикрыть людьми, впитавшими верность Империи с молоком матери.
— Я полностью с вами согласен, однако пока мы не можем найти достаточного количества персонала имперского происхождения. Кое-что есть, конечно. Но даже разрабатываемое Академией Наук совместно с Исследовательской Секцией Бельтайна аппаратное обеспечение суггестивного эффекта Гамильтон…
— Что?! Какого-какого суггестивного эффекта?! — графине Сазоновой показалось, что она ослышалась. — Гамильтон? Р-романтики…
Довольный произведенным эффектом адмиралтейский чин усмехнулся и продолжил:
— Так вот, даже упомянутое аппаратное обеспечение сейчас не дает нам возможности задействовать удовлетворительное число имперских уроженцев в качестве интеллектуальных операторов. Разработки продолжаются, подвижки уже есть, но…
— Гм… — Мэри задумчиво потерла подбородок. — А кто и как проводит отбор кандидатов?
— Флотские психологи, разумеется. При поддержке Института высшей нервной деятельности.
— Понятно. И ищете вы, естественно, во флоте.
— Естественно.
— Так я и думала. Вот что значит вовремя не отправить соответствующее донесение, а потом на полгода выпасть из нормальной жизни. Mea culpa, mea maxima culpa.[1] Дамы и господа, вернемся к событиям в системе Соколиный Глаз. Бой тогда был выигран в очень большой степени благодаря способностям капитан-лейтенанта Егора Грызлова. В сущности, он спас нас всех. И я на досуге, которого у меня сейчас неоправданно много, решила собрать и проанализировать некоторые факты. В частности, выяснилось, что практически все по-настоящему успешные имперские артисты оригинального жанра, подвизающиеся в области чтения мыслей, гипноза и прочих ментальных фокусов, родом с Голубики, родины Егора. Вам это ни о чем не говорит?
— Вы хотите сказать… — прищурился великий князь, жестом унимая поднявшийся было в зале шум.
— Я хочу сказать, что к Голубике следует присмотреться повнимательнее. Как мне кажется, было бы совсем нелишне объявить о наборе добровольцев и провести соответствующие тесты. Тренированных операторов мы сразу не получим, но задел на будущее — вполне. И вот тут-то как раз не грех подключить бельтайнцев. Тех, кто работал с Грызловым в том бою и знает, что и как искать.
— У вас есть предложения по персоналиям?
Лицо адмиралтейского чина стало напряженно-заинтересованным, и Мэри тут же вспомнила, что его зовут Дмитрий Фомин. Вот и хорошо, вот и славно. А то стоял тут, кривился, поставь рядом свежее молоко — получишь простоквашу.
— Капитан Роджерс. Капитан Фаринтош. Капитан Макартур. Все они служат в имперском флоте. Капитан Донован, как ни странно. Она из действующих пилотов, но Грызлова слышала на «ура». Нравился он ей, что ли? Конечно, лучше всего было бы задействовать меня и премьер-лейтенанта О'Нил, но Элис ждет ребенка, а вашу покорную слугу профессор Эренбург еще на пару месяцев к грунту прикует, тут и к бабке не ходи.
— Николая Эриковича надо слушаться, — вклинился улыбающийся Константин. — Он, конечно, деспот, каких поискать, но дело свое знает.
Мэри с грустной улыбкой покачала головой. Вот и еще один опекун на ее голову, будто мало их…
— Да я же и не спорю! Просто речь сейчас идет о том, что выдергивать людей с планеты в разгар страды не слишком разумное решение. Значит, надо лететь туда, а в этом случае я абсолютно бесполезна.
— И вы полагаете, что три человека справятся с объемом работы? Там как-никак сорок шесть миллионов населения…
Графиня Сазонова мысленно сосчитала до десяти.
— Во-первых, мы говорим только о добровольцах. Физически здоровых людях не старше сорока и не моложе… какой в Империи возраст принятия решения? Двенадцать лет? Значит, не моложе двенадцати. Голубика — мир аграрный, а стало быть, патриархальный, слишком большого числа желающих служить ожидать не приходится. Да и спешка в таких делах не особенно уместна. Во-вторых, почему три? Я назвала четыре имени.
— Но капитан Донован, как вы только что заметили, действующий пилот, и после Соколиного Глаза вернулась в распоряжение ВКС Бельтайна. Как вы предполагаете ее привлечь? — Похоже, по параметрам и процедуре отбора у Фомина возражений не было. И сейчас его интересовали чисто технические вопросы.
— Я думаю, не стоит пока поднимать шум и привлекать внимание. Тара Донован служит на Санта-Марии. А поскольку заместителем военного министра Pax Mexicana является мой старый друг сеньор Вальдес, больших проблем не предвидится. Я частным порядком попрошу его об услуге, и, думаю, он мне не откажет. Ну а если вдруг… что ж, тогда я перекуплю контракт капитана Донован, только и всего.
— Вот так просто? Возьмете и перекупите? — Теперь на лице каперанга было написано неприкрытое изумление.
— Вот так просто. Возьму и перекуплю. Я неприлично богата, Дмитрий Валентинович, и могу позволить себе маленькие прихоти. Или — большие.
По окончании совещания великий князь предложил Мэри связаться с Хуаном Вальдесом немедленно, но наткнулся на почти жалобное:
— Извините, Константин Георгиевич, но я… я немного устала. И очень хочу есть.
Хлопнув себя по лбу так, что слышно было, наверное, и в дворцовом парке, регент во всеуслышание обозвал себя идиотом и приказал немедленно подать обед на две персоны в свой кабинет. Туда они и направились через залы, коридоры и галереи, на ходу раскланиваясь со знакомыми и болтая о пустяках.