Однако каждая девушка аристократических кровей хорошо знала: чтобы повысить свой статус в доме супруга, ей нужен наследник мужского пола. Всего через три года, все еще подростком, она уже забеспокоилась. Луиза обратилась к праведному отшельнику, чтобы тот помолился о наследнике. Праведник заверил ее не только в перспективе родить сына, но и (говорила она впоследствии) в его блестящем будущем.
В следующем, 1492 году Луиза родила девочку, Маргариту, а в 1494 году появился долгожданный мальчик. Как позже записала Луиза в своем Journal (дневнике): «Франциск, милостью Божией король Франции, мой миролюбивый монарх, впервые увидел свет в Коньяке примерно в десять часов вечера 12 сентября 1494 года»[13].
К этому времени перемена произошла и для самой известной из подруг детства Луизы Савойской. В 1491 году неожиданно пришел конец безопасной и роскошной жизни Маргариты Австрийской в качестве королевы Франции. Три года назад важное герцогство Бретань перешло в руки юной правящей герцогини, как когда-то мать Маргариты Мария унаследовала Бургундию. Анне Бретонской еще не было и 12 лет, когда она получила трон, но тем не менее она решила править. Идя к этой цели, она по доверенности вступила в брак с отцом Маргариты Австрийской Максимилианом. Он был старше ее на десятки лет, но с радостью нанес по ненавистным французам удар, который даст Габсбургам территории на востоке и западе Франции, позволив захватить страну в тиски.
Однако Анна де Божё, по-прежнему главная сила во Франции, имела на Бретань другие планы. Она твердо решила заполучить это герцогство – или силой оружия, или каким-либо иным способом. Анну Бретонскую убедили – или вынудили, окружив французскими войсками герцогство, – объявить недействительным брак с Максимилианом и выйти замуж за Карла VIII, правда, отмечалось, что свадьба получилась не очень-то радостная. (Наверное, неудивительно после того, что невесту якобы заставили предстать обнаженной перед советниками жениха, чтобы показать ее пригодность к деторождению.) Существующий брак с Маргаритой Австрийской аннулировали; обычное дело, когда брак между двумя малолетними не был консумирован.
От Маргариты Австрийской избавились ради более богатой наследницы, она стала жертвой раздора Франции с ее отцом Максимилианом. Тем не менее Маргариту держали во Франции еще два года, ведь стоял вопрос, что станет с землями, которые она принесла в качестве приданого. В итоге в мае 1493 года ее отец Максимилиан возвратил земли по условиям нового договора, но за прошедшее время Маргариту перевели из королевского Амбуаза в условия, которые явно казались ей оскорбительными. Она привязалась к Карлу, а он к ней, и теперь девочка чувствовала себя одиноко. Сохранилось отчаянное письмо Маргариты к Анне де Божё с жалобой на разлуку с кузеном и товарищем: «Я не знаю, что буду делать».
Анна Бретонская тоже привяжется к своему хладнокровному мужу Карлу, но окажется на вторых ролях. Ей не оставят права голоса в делах ее герцогства, принимать послов она будет только вместе с Анной де Божё. В то время Анна де Божё с супругом имели меньше влияния, чем прежде, и тратили больше времени на собственные имения. Тем не менее когда Карлу пришлось отправляться на войну в Италию, снова именно Анну де Божё призвали к власти и оставили Анну Бретонскую под ее контролем. По всей видимости, сохранялись опасения по поводу того, что может сделать безнадзорная молодая королева-герцогиня, всегда сохранявшая мечту о независимости Бретани.
Анна Бретонская быстро родила Карлу VIII сына, и когда тринадцатилетнюю Маргариту Австрийскую наконец отправили домой, будущее Франции во всяком случае казалось обеспеченным. Маргарита взяла с собой прощальный подарок, сделанный самыми искусными вышивальщицами Анны Бретонской. Обе женщины поддерживали отношения, но Маргарита долго держала обиду на страну, которая ее отвергла. По дороге домой, когда ей предложили жалкое вино с sarment (однолетней лозы), она горько пошутила. Этот напиток, сказала Маргарита, прекрасно соответствует королевской serment (клятве).
Маргарита Австрийская испытала повороты судьбы, имевшие немалое значение в сознании человека позднего Средневековья. «Всегда помни, говорит Блаженный Августин, что нельзя быть уверенным даже в едином часе», – писала Анна де Божё. На тот момент судьба, казалось, благоволила Луизе Савойской, ставшей теперь матерью влиятельного сына, но, вероятно, она тоже усвоила, что женщине сложно управлять собственной участью.
13
Ее дневник сначала был скорее заметками (возможно, составленными из астрологических соображений), но впоследствии она стала описывать все значимые события, случившиеся в отдельные дни года.