3
Лазарь тяжело уселся на ступеньки, уперев локти в колени.
Голос Дары чуть заметно дрожал в ухе:
«Тут рядом Сенсор. Просит передать, что ты полудурок».
– Интересно, кем бы я стал, останься с другой стороны? – самодовольно оскалился Лазарь.
«Полным придурком, наверное».
Да, точно. А для ребят за дверью – плотным обедом к сиесте.
Лазарь восстановил ритм сердца и оглядел первый этаж. Пол и ступени обильно заляпаны кровью, кое-где багровые брызги испещряют белёные стены. Почти все квартиры открыты: жильцы покидали их в спешке, как если бы в доме бушевал пожар. Повсюду разбросаны предметы домашнего быта – видимо, вещи собирались также на бегу. Дверцы лифта распёрло застрявшим в проходе телевизором.
«Она на четвёртом, в пятнадцатой квартире «, – подсказала Дара.
Поднимаясь вверх по лестнице, Лазарь размышлял, что будет говорить девчонке при встрече. Она уже догадалась, что в доме кто-то есть – его прибытие сюда вряд ли осталось незамеченным. Голодная стая чудовищ ещё рвалась внутрь, но уже с меньшим энтузиазмом. Так что сейчас, скорее всего, девчонка с ужасом ждёт, постучится ли кто-то к ней в дверь или же, ломая когти, станет срывать с неё обивку. Постучаться будет разумнее, но порычать и поскрестись – веселее.
Пол на четвёртом выкрасили в уродливый бордовый цвет. Крови здесь почти не было – похоже, основная мясорубка проходила на нижних этажах. Квартиры слева выходили прямиком на лестничную площадку, квартиры справа предварял тамбур. Дверь в тамбур была чуть приоткрыта, внутри царил непроглядный мрак.
«Она справа», – как будто издеваясь, заметила Дара.
Лазарь с тоской вспомнил оставленный на крыльце топор. Ему совершенно не нравилась эта темнота, а ещё больше – перспектива туда идти.
– Эй, есть кто живой? – позвал он. Голос завибрировал меж бетонных стен, как от страха.
Молчание.
– Я пришёл с миром!
Тишина.
Лазарь стал медленно продвигаться к тамбуру
– Дара, ну-ка глянь, что там, – сказал он, чуть понизив голос. Девчонке совсем необязательно знать, что с ним ещё кто-то есть. Особенно если этого «кого-то» нельзя увидеть.
«Смотрела уже. Двери в квартиры закрыты, в тамбуре вроде никого».
– Слово «вроде» вроде как дурацкое.
«Ну, а я, вроде, не сова»!
Лазарь остановился перед тамбуром на расстоянии вытянутой руки. Оглянулся, ещё раз прикидывая в уме пути для отхода. Затем одним пальцем толкнул дверь, и та легко распахнулась. Тамбур залило дневным светом с площадки.
«Я же сказала: «никого»!» – торжествовала Дара.
Лазарь не спешил разделить её восторг. Его внимание сразу привлекла обшивка двери в пятнадцатую квартиру. Монолитную пластиковую панель, выполненную под дерево, изрывали вдоль и поперёк глубокие рваные борозды. Нижние углы сорвало с клипс, на них отчётливо виднелись следы зубов. Но примечательно было другое: дверь в шестнадцатую квартиру казалась абсолютно целой. Обшивка сияла первозданно гладким пластиком.
Не фартит...
Теперь Лазарь явственно чувствовал крепкий дух испражнений, проникающий в тесный тамбур из шестнадцатой квартиры. Просвет между дверью и косяком был слишком мал, Дара просто не разглядела. Она ведь не сова, в самом деле…
Отступать было поздно – в шестнадцатой уже слышалось какое-то копошение. Если там кто и спал, то своими воплями Лазарь разбудил его.
Всё было бы гораздо проще, если бы девчонка просто впустила его к себе. Может, стоит попросить?
Наперекор бунтующему инстинкту самосохранения Лазарь переступил порог тамбура. К счастью, дверной глазок пятнадцатой каким-то чудом уцелел. Пришлось немного согнуть ноги в коленях, чтобы лицо попало в зону видимости.
– Если меня видно, – он старался сохранять голос ровным, – или слышно, прошу, откройте дверь. Я знаю, здесь кто-то есть. Ваш сосед мне намекнул.
Тяжёлую поступь в шестнадцатой теперь сопровождало хриплое, с присвистом, дыхание.
– Откройте, – возвысив тон, повторил Лазарь. – Прошу вас!
За линзой глазка что-то мелькнуло – а может, ему только показалось. Шаги в шестнадцатой стали чётче, участились, перешли на бег.
Лазарь стал кричать:
– МЕНЯ ЖЕ ПОРВУТ СЕЙЧАС! ОТКРОЙТЕ! ДВЕРЬ!
Не фартит...
Оглушительным ударом Лазаря сшибло с ног. Он кубарем выкатился из тамбура на площадку, перекатился на живот, поднял голову и с ужасом осознал, что дверь в шестнадцатую распахнута настежь. Внутри всё оборвалось и с немым ужасом улетело куда-то вниз.