Зак так и лежал на заднем сиденье, со спущенными до лодыжек джинсами. Он закурил предварительно забитую самокрутку, задержал первую порцию дыма вместе с дыханием, а потом выдохнул.
— Угу.
Мэгги надула губы, повертев головой вправо-влево.
— Одно агентство прислало мне сообщение, знаешь ли.
— Без балды? — Зак передал ей сигарету.
— Ага. Они колесят по Штатам в поисках моделей и будут в Миннеаполисе на следующих выходных. Это хорошие деньги за разовую съемку. Что думаешь?
Зак выгнул спину, натянул штаны и застегнул ремень.
— Что я думаю о чем?
Она выдохнула дым в приоткрытое окно.
— Стоит мне попробовать?
— Даже не знаю, Доусон. Ты горячая штучка и все дела, но модель? У этих сучек высоченный рост. Разве что в порно. — Он потянулся с заднего сиденья и сжал ее грудь. — Если бы у тебя буфера были побольше.
Она оттолкнула его руку и захлопнула козырек.
— Да пошел ты!
— Я серьезно, мне кажется, у них там какое-то ограничение по росту или что-то в этом роде.
— Значит, порно?
Он пожал плечами, ухмыляясь, но в глазах у него что-то промелькнуло. Ответил не сразу, а выждал время, достаточное для того, чтобы до нее дошло, что он скажет. И достаточное для того, чтобы это ее задело.
— Любой, у кого есть доступ в интернет и аккаунт в социальных сетях, может назвать себя моделью, но настоящие, востребованные модели, вроде как… шикарные, да? Гламурные. Я не хочу сказать, что ты нищая, у твоих родителей есть тот милый домик на озере, но это прежде всего о том, как ты себя ведешь. Черт, Доусон, без обид, но по сравнению с настоящими моделями ты в полушаге от того, чтобы стать белым отребьем. — Обиженная, униженная, разъяренная, она хлопнула дверцей машины. — Ой, да хорош! Я просто пошутил! Ты что, собралась пешком домой топать?
Она отошла на несколько шагов, внутри нее все дрожало от ярости, затем вернулась и швырнула окурок в открытое окно.
— Эй, какого хрена? Ты подпалила сиденье моей мамы!
Она, не оглядываясь, бросилась прочь. Миннеаполис задыхался от июльской жары. Мэгги было шестнадцать.
Агентство называлось «Roar Talent Casting». Они познакомили Мэгги со своей бывшей клиенткой, которая позвонила ей в следующую пятницу по видеосвязи. Красотка из Небраски сказала ей, что это хорошее агентство, с которым можно сотрудничать. Честная сделка. Настоящие профи.
— Скорее всего, они снимут пентхаус, — сообщила мисс Небраска, орудуя пилочкой на экране. — Так было у меня. Номер был просто бомба. Тебе заплатят две тысячи долларов за часовую фотосессию.
— Что, прости? — Мэгги придвинулась поближе к экрану. — Ты сказала две тысячи долларов?
Небраска засмеялась.
— Именно так я и сказала, дорогуша. Наличными. — Тысяча баксов в час. Как тебе такое? Достаточно гламурно для крошечного члена Зака Петерсона, а? — Ах, да, — продолжила Небраска, — конечно, тебе понадобится удостоверение личности, чтобы доказать, что тебе есть восемнадцать. Не забудь его захватить.
В уголке экрана Мэгги увидела, как вытянулось ее собственное лицо. В наступившей тишине она услышала стоны из соседней комнаты. Ее сестра Карен заболела, приехав из колледжа.
— Ты еще здесь, милая? Мне кажется, сигнал пропадает.
— Я здесь, — медленно ответила Мэгги, подслушивая свою сестру через стенку. А потом у нее созрела идея. — Я принесу документ. Об этом не беспокойся. Не парься.
— Супер!
На следующий день, принарядившись и напялив свои самые высокие каблуки, Мэгги взяла такси до отеля в центре города, где встретилась с режиссером фотосессии. Он сказал ей, что, к сожалению, пентхаус забронирован, но ему удалось снять номер. Позже Мэгги думала, что уже одно это должно было ее насторожить. В конце концов, номер в отеле — это всего лишь спальня.
Режиссер представился Энди. Годы спустя Мэгги прочитала его настоящее имя в судебных документах. Пол Бенишек, которому тогда было около тридцати, был довольно красив и мускулист — за счет ежедневных двухчасовых тренировок в зале. Он был одет в ослепительно-белую рубашку, синие джинсы и мокасины без носков, а еще от него сильно разило одеколоном. Он был без бороды. Очень вежливый, улыбался слишком идеально, и у него явно были виниры.
Он проводил Мэгги в двухместный номер на четвертом этаже с табличкой «Не беспокоить» на двери. Первое, что она заметила — кучу денег на тумбочке возле кровати. Потом увидела видеокамеру. А третье, изменившее весь настрой, были наркотики. Можно ли считать их признаком гламура? Этого она сказать не могла, но когда услышала щелчок закрывшегося замка за спиной, звук показался слишком громким.