— Героя? — повторяет Ной, но из его уст это звучит совсем не так. — Я так не считаю.
— А я считаю. Париж — опасный город для иностранки. Даже год назад я этого не понимала. Не до конца. Пока не увидела женщин на ночных улицах. Я была… — она ненадолго замолкает, только чтобы подобрать слово на английском, — …наивной. Романтичной. Ты подарил мне дом. Ты дал мне возможность сделать карьеру. Ты мой герой.
Он ворчливо не соглашается.
— Ты собираешься сегодня вечером куда-нибудь?
— Oui, — отвечает она, продолжая играть с его волосами. — Встречаюсь с Габриэлем, чтобы запланировать следующую съемку.
— С Габриэлем. — Ной замечает, как его собственное отражение передергивает в зеркале. — София, эти агенты — как летучие мыши. Они выходят только после наступления темноты.
— Ты же знаешь Габриэля, — пожимает она плечами. — Он вечно занят.
Ной кивает. Да, Габриэля он знает. Его и мужиков, подобных ему.
— Где вы встречаетесь?
— В Harry’s. Я вернусь раньше, чем ты закончишь работу.
— Бар Harry’s? — Помолчав, добавляет: — Сосредоточиться на работе будет трудно? Разве нет?
Вместо ответа она обеими руками поворачивает его к себе и нежно целует в губы.
— Я люблю вас, месье Дюран. Только вас. Не забывайте об этом.
Бабочки у него в животе устраивают бой.
— Я тоже тебя люблю.
— Я знаю. — Она отходит от него, насколько позволяет помещение, что означает на полшага, поднимает руку и принюхивается, поддразнивая его: — А теперь иди! Мне надо принять душ. Я начинаю вонять, как француз.
— Sacré bleu![3]— Он еще раз ее целует. — Ступай. Я позвоню после работы.
Ной выходит из ванной, чтобы София могла втиснуться в душевую кабинку, и прикрывает дверь. Он обувается, завязывает шнурки и ждет, когда вода с шумом побежит по ветхим трубам. Он выбирает самое длинное, самое неприметное зимнее пальто. Черное, с капюшоном. Пальто преступника, если таковое вообще бывает.
Затем, убедившись, что София моется и не ворвется внезапно в комнату, он протягивают руку к кондиционеру над входной дверью. Кондиционер не работал, когда они въехали. Ной открывает запылившуюся решетку, просовывает руку в дальний угол и достает небольшую тряпичную сумку.
Hard Rock Cafe располагается на Монмартре. На метро до него можно добраться за полчаса. Однако Ной не собирается пользоваться метро этим вечером.
На прошлой неделе он уволился из Hard Rock Cafe. Он сделал это втихаря и держал в тайне.
Ной возвращает решетку кондиционера на место и сметает с пола слетевшую с него пыль.
А после того, как за стенкой София начинает напевать на эстонском, он засовывает сумку с пистолетом в карман пальто и выходит на очередную долгую рабочую ночь.
10
Пятый игрок
Линда Мэлоун берет с полки «Экспресс еда и вино» новую бутылку вина взамен той, что разбила буквально только что о череп вооруженного грабителя.
Кладет пятифунтовую банкноту на прилавок рядом с опустевшей кассой, открывает бутылку и делает пару глотков. На этот раз белое. Теплое, но по вкусу лучше, чем красное, вытекшее в канаву. Руки у нее дрожат. Запоздалая реакция. Всегда одно и то же. Она перешагивает через выпавшие из банок равиоли и мятые коробки китайской лапши и выходит из магазина.
На улице все жители Лайнэм Роуд, как мотыльки, слетелись на мигалки. «Скорая помощь» уже здесь, как и вторая полицейская машина. Истекающему кровью грабителю делают перевязку в карете «скорой помощи». Не к добру это. Хозяин магазина дает показания.
Офицер, первым прибывший на место происшествия, тот, что с электрошокером, привалившись плечом к банкомату, держит в руках записную книжку с карандашом. Это Крис Хадсон, стройный тридцатилетний парень. Линда помнит его более упитанным в те времена, когда они работали в одном здании.
— Ему потребуются швы, — сообщает он ей, как только Линда выходит на улицу. — Это по самым оптимистичным прогнозам.
— Надо было смотреть, куда идет, — отвечает она. — Этот идиот с размаху в меня врезался.
— Мэм, думаете, хоть один адвокат в это поверит?
Она хмурится скорее устало, чем раздраженно.
— Я уже ни для кого не мэм, Хадсон. Больше нет.
— Нет. — Хадсон осматривает ее с головы до ног. — Хотя не смогла отказаться от униформы.
— Служба безопасности аэропорта. Не такая уж передовая.
— И все же ты здесь. Кстати, тебе по-прежнему идет. Форма.
Линда чувствует, что немного краснеет, и бросает взгляд на закрытую дверь. Хадсон либо лжет, либо просто тупой. Женщина, отражающаяся в стекле — уставшая и измученная, со светлыми волосами, седыми у корней. Она забрызгана бордовыми каплями, смахивающими на кровь, хотя, возможно, это она и есть.