Выбрать главу

Крейг снова хохочет.

— Держу пари, ты бы все отдал, чтобы на это посмотреть, правда, сладенький?

— В твоих мечтах.

Они подходят к ближайшему киоску в вестибюле, и Крейг достает бумажник рукой, свободной от пенопласта.

Бретт хватает его за локоть.

— Я сам заплачу.

— Да иди ты. Ты купил билеты.

— И что с того? — Бретт шлепает пластиковой картой по прилавку. — Какой смысл в работе, если парень не может побаловать своего друга на его сороковник?

— Эй, полегче! — Крейг прочищает горло и подмигивает молоденькой девушке за стойкой. — Вы должны простить моего приятеля. Он хотел сказать тридцатник.

Она отвечает застенчивой улыбкой. Все женщины улыбаются Крейгу. Сколько Бретт помнит, они делали так всегда.

Самое дешевое пиво — «Миллер лайт» в банках, по 11 баксов за штуку. Бретт заказывает шесть — столько, сколько они смогут унести, и старается не дернуться, когда девушка прикладывает к экрану его «Мастеркард». Обычно он очень скромен в расходах и в уме уже машинально подсчитывает цифры. Вдобавок к пиву билеты, которые обошлись почти в четыре сотни, потом крылышки в «Hooters», и этот вечер превращается в один из самых дорогих в его жизни. Именно поэтому он продолжает говорить себе, что не может пойти на попятную, когда придет время. От этой мысли желудок сжимается.

Все, что он может сейчас сделать, — это ждать, когда наступит момент, и надеяться, что он сообразит, что сказать, когда это случится.

Сегодня он должен сделать то, чего ждал очень долго.

У них места в двухсотой секции, откуда открывается отличный вид на весь огромный «Медисон Сквер Гарден», и атмосфера здесь просто невероятная. Им с трудом удается затолкать пиво под складные сиденья, и Бретт почти упирается коленями в голову парня, сидящего впереди, но стоит потерпеть тесноту ради одного вида. Запах свежего льда, его прохлада почти отрезвляют. Голубой свет прожекторов танцует по нетронутой поверхности под саундтрек бунтарской мужественности — AC/ DC «Ярость против машин», «Белые зомби», а затем наступает очередь гимнов города, когда двадцать тысяч голосов подвывают «Нью-Йорк, Нью-Йорк» и «Нью-Йорк — состояние души» Билли Джоэла. От этого просто захватывает дух.

— Черт возьми! — Крейг хлопает Бретта по спине ладонью размером с лопату. — «Рейнджеры» против «Дьяволов» в гребаном «Гардене»! Сколько мы говорили про это?

— Давно, чувак.

— Вечность! Ты чертовски хороший парень, Бретт, ты знаешь это? Я не часто такое говорю, но это так.

— Ах, да ладно… — Бретт пожимает плечами, но улыбается от уха до уха и достает телефон из кармана. На экране сообщение от Келли — она просит его вести себя хорошо и как следует повеселиться. Конечно, она шутит; можно подумать, он хоть раз в жизни плохо себя вел, не говоря уже о девяти годах их совместной жизни. Вместо ответа он делает фото катка, загружает в социальную сеть, отмечает игру и Крейга Уилсона, и на телефон Крейга приходит оповещение.

Крейг видит оповещение и хмыкает.

— Эх, вот дерьмо. Теперь никаких шансов взять больничный на понедельник. Придется работать в свой сороковой день рождения, мужик. Просто зашибись. Не думал, что они заставят нас работать в праздник, даже если это всего лишь день Мартина Лютера Кинга.

Улыбка Бретта слегка увядает. Он подозревает, что это, возможно, последняя его искренняя улыбка на сегодняшний вечер.

— У тебя останется еще целый день завтра, чтобы полечиться от похмелья. К тому же Кирк может надрать тебе задницу, если ты пропустишь еще один день.

— Кирк может отсосать. Еще немного — и я этого мудака урою.

Бретт ничего не отвечает.

Свет гаснет, очередная кричалка «Вперед, Рейнджеры!» затихает, и для первого торжественного вбрасывания шайбы диктор объявляет почетного гостя: это женщина в инвалидном кресле, ветеран, удостоенная наград и побывавшая в трех командировках с Корпусом морской пехоты США.

— О, чувак! — Бретт следует примеру остальных зрителей и тоже поднимается с места. — Ненавижу эту часть.

— Бедная сучка присела поссать над миной, — тихо бормочет Крейг, стараясь, чтобы это не услышали окружающие. — Пользуйся своими ногами, пока можешь.

— Я знаю, знаю, это просто… Мне как-то не по себе из-за этого.

— Не по себе? Это называется служить своей стране, придурок. Сражаться за то, чтобы мы с тобой пили это пиво. Что-то я не вижу, чтобы ты собирался возглавить в ближайшее время атаку на Фаллуджу.

— Эй, — шепчет Бретт. — Я поучаствовал в серьезной передряге. Ты говоришь с парнем, который противостоял Тренту Нолану в восьмом классе, помнишь?