— Как насчет уединения?
— Вперед, Френчи!
Ной качает головой. Попыхивая сигаретой и подрагивая от блаженного облегчения, опорожняет мочевой пузырь, застегивает штаны и выбрасывает окурок в кусты. Тащится обратно к толпе растерянных людей, собравшихся теперь за грузовиком, достает телефон и проверяет уведомления. Ничего нового. Вторник, 11:42 местного времени. Это позже, чем он рассчитывал, и таймер неумолимо продолжает отсчитывать минуты, вызывая у Ноя нервную дрожь. Вызывая у него желание…
— Не-а, — появившийся как черт из табакерки мужик по имени Рики выхватывает телефон из рук Ноя.
— Что ты делаешь? — Ной испытывает ужас, неожиданный, мгновенный, как будто его только что здесь раздели догола.
— Приятель, тебе это не понадобится.
Ной протягивает руки к телефону — его единственной связи с игрой, его последней нити к Софии, и мужчина с силой толкает его в грудь, заставляя покачнуться назад.
— Ты совершаешь ошибку! — цедит Ной сквозь стиснутые зубы. — Придурок, это меня вы должны забрать! Я не один из этих людей, у меня здесь дело! Меня прислали Халид!
С телефоном в руках Рики поворачивается к напарнику, стоящему возле грузовика в паре метров от них.
— Эй, Джонно! Этот говорит, что здесь по делу. Говорит, что его прислал Халид.
— А, Халид? — повторяет Джонно.
— Да! — с облегчением кивает Ной.
Джонно — тот, что в вязаной кепке, — мгновение пристально смотрит на него, а затем кривляется, притворно содрогаясь:
— Единственное дело, которым ты будешь занят весь следующий год, — это сбор фруктов вместе с остальными твоими приятелями.
— Что? — Ной еще раз оглядывается — на фургоны, заблокировавшие дорогу, на испуганных людей, сбившихся в кучку, и на водителя автопоезда, сидящего поодаль на заросшей травой обочине, и как нещадной ледяной волной его накрывает осознание.
Это не конечная точка их маршрута. Это бандитский наезд. Эти люди — пираты, и пассажиры… их добыча.
— Что это? — спрашивает Ной с возрастающей паникой. — Это часть игры?
Рики смеется ему в лицо
— «Это часть игры?» — передразнивает он французский акцент. — Иисусе, малыш, вернись к остальным, если не хочешь неприятностей.
Ной остается стоять на месте с протянутой рукой.
— Мне нужен этот телефон. Отдай!
— Слышь, Рики! — снова издалека окликает Джонно. — Нам надо поскорее убираться отсюда. Почему бы тебе не познакомить этого мудака со старой доброй Англией?
Рики ухмыляется, и следующее, что видит Ной — это жирный кулак, летящий в него, и вот он лежит на спине, уставившись в серое небо, полное кружащихся белых точек, а с левой стороны челюсти у него звенит. Он пытается перевернуться на живот, чтобы подняться с мокрой травы, но грязный ботинок врезается ему в лоб, взрывая его мир ослепительным белым светом. Тепло хлещет на его лицо, заливая правый глаз: это его собственная кровь.
Сквозь красную пелену он видит Софию, смеющуюся в ванной буквально прошлой ночью; видит ее улыбающейся на террасе отеля Shangri-La; он видит ее с натянутым на лицо капюшоном. У него ничего не выйдет. Ему предстоит пересечь еще целую страну, а часики тикают. Он не успеет добраться вовремя.
Ной умудряется встать на колени и начинает лихорадочно стирать рукавом кровь с глаза. Оглушенный, смотрит вверх. Мужик, которого кличут Рики, все еще ухмыляется, когда бросает телефон на землю; он все еще ухмыляется, когда заносит над ним ногу в ботинке, собираясь раздавить мобильник, и он все еще ухмыляется, когда видит в руке Ноя револьвер, хотя улыбка скорее озадаченная, чем веселая.
Рики успевает лишь моргнуть с поднятой ногой, прежде чем Ной нажимает на курок.
Все происходит совсем не так, как в тех боевиках, что так любил Ной еще пацаном. Они смотрели фильмы в трущобах все вместе на единственном телевизоре с украденных видеокассет. Выстрел, больше похожий на хлопок, чем на оглушительный взрыв, и человек не пролетает несколько метров по воздуху, он даже не падает. Он просто медленно опускает ногу на землю, не задевая телефон, и стоит на месте с озадаченным видом. Пуля задела левую сторону его головы, отстрелив кусок уха, и кровь каскадом стекает по плечу его вощеной куртки. Через долю секунды его тело, кажется, осознает, что произошло, и он заваливается на землю как мешок с песком.
Слышатся вопли, пассажиры автопоезда начинают разбегаться во все стороны. Ной переводит дуло револьвера на приближающихся людей.
— Стойте, где стоите, или я буду стрелять! — срывающимся голосом кричит он.