— Она в полной заднице, — тихо произносит Бретт.
«Сядь, — думает Ной про себя. — Она не твоя зона ответственности. Просто сядь».
«Два года, — отвечает его разум. — Ее дочери два года».
Теперь вдалеке появляется еще больше машин. Она продолжает отклоняться от курса.
— Merde.[18] — Он делает шаг вперед и обнаруживает, что зацепился. Смотрит вниз. Чья-то рука сжимает рукав его пальто, дергая назад. Бретт.
Ной открывает рот, чтобы спросить, что тот творит, но в лице Бретта он видит нечто такое, что вызывает у него больше озноба, чем песок на коже или тающий снег на волосах. Выражение лица Бретта страдальческое и виноватое, но глаза пустые. Холодные. Безжизненные.
— Ты уверен в этом? — спрашивает Бретт.
— Что?
Бретт не убирает руку.
— Один победитель. Только один.
Во рту у Ноя становится очень сухо. Он бросает взгляд на дорогу, а затем в пустые глаза Бретта. Внезапно внутри как яркая вспышка: София лежит на животе, лампа отбрасывает свет на ее обнаженные ягодицы; он чувствует запах ее волос и слышит ее голос; он представляет день их свадьбы: как он поднимает вуаль и смотрит в ее прекрасное лицо, зная, что сделал, чему позволил случиться, чтобы добиться этого. Возможно, другие смогли бы с этим смириться.
Сорок пять секунд.
Он вырывает руку из хватки Бретта и начинает бежать.
Он знает, это самый глупый поступок в его жизни. Ной несется сломя голову навстречу увеличивающемуся потоку машин, с заряженной пушкой, болтающейся в кармане.
Однако, к своему удивлению, он не один. Эхо чужих шагов вторит его собственным, и, бросив взгляд вправо, он видит американку, бегущую рядом.
Они не сказали друг другу ни слова. Они просто бегут.
Когда добираются до нее, Сара ковыляет прямиком по центральной полосе. Они подхватывают ее под руки, и поскольку не успевают довести ее до обочины до того, как проедет ближайший грузовик, у них нет другого выхода, кроме как тащить ее по центру автострады.
Трафик поглощает их. Ной не знает точно, кто кричит. Возможно, все трое. Сейчас центральная полоса — центр торнадо, и они несутся по ней и вместе волокут мертвый груз, окруженные какофонией визга тормозов, рева сигналов и мигания фар. Их объезжают машины, движущиеся на скорости больше 80 миль в час. Справа и слева воздушные потоки сражаются за добычу, и Ной уверен, что если бы их было меньше, чем трое, его бы затянуло под вращающиеся колеса.
Кажется, что это никогда не кончится. Они тащат ее по дороге, каждую секунду ожидая удара, который перешибет им хребты.
Но все это занимает всего сорок одну секунду. Сорок одну секунду.
Он это точно знает, потому что к тому времени, как они доставляют Сару на площадку для стоянки и он проверяет свой телефон, на таймере остается еще три секунды.
44
Пятый игрок
Откровенно говоря, Линда просто поражена.
Никогда бы она не ожидала такого, особенно от француза-наркоторговца — настойчиво стучит в голове. И когда она встает с мокрой земли, на какой-то миг чувствует, будто оживают все ее предрассудки. Ей кажется, что она на допросе перед своей же совестью.
Неужели она в нем ошиблась? Как могла она просто сидеть здесь и наблюдать за происходящим? Неужели правда собиралась допустить смерть ни в чем не повинной женщины, смертельное ДТП на автостраде, или смотреть, как убивают двухлетнюю девочку? Что Алисса бы про нее подумала?
«Американец тоже не пошел, — напомнила она себе. — Он пытался помешать им помочь. Разве это не гораздо хуже?»
Она решает, что так и есть. В конце концов, Линда по сравнению с остальными практически старуха. Она пробежала свою милю.
Теперь Линда наблюдает за Бреттом, который с потрясенным видом меряет шагами периметр парковочного кармана. Мэгги продолжает отчаянные попытки заставить свой телефон работать, пока Ной светит ей на руки:
— Ну давай же, ты, кусок дерьма!
Сара, такая же промокшая, как и остальные, сидит на замерзшей земле, массируя ноги, которые выглядят опухшими под сырыми джинсами.
Линде не нравится быть здесь. Ни капельки. Кто-нибудь из этих водителей уже должен был позвонить в полицию. А если нет, значит это лишь вопрос времени. Возможно даже проезжающий мимо офицер дорожной полиции заметит, что они торчат на этой площадке для стоянки без машины. Она хочет побыстрее убраться отсюда.
— Да! — Появившийся из рук Мэгги свет освещает ее лицо снизу. — Чертов телефон!